Таша Танари: Подарить душу демону [publisher: ИДДК]

Когда-то давно, кажется в другой жизни, Рейн считала этого демона напрочь лишенным чувств: сплошной расчет и осязаемая властность. Он подавлял и не считал нужным хоть немного скрывать собственное превосходство. Нет, ему не требовалось демонстрировать силу напоказ, как-то так выходило, что это было очевидно даже по его вроде бы мягкому и спокойному тону, от которого тем не менее пробирало до костей. Впрочем, нечто похожее Рейн испытывала около любого из лордов, включая и миледи Лилиан. Но с тем же Данталианом ей было проще, обычно он выглядел приветливо, если находился в хорошем настроении, мог и шутить. Тогда как в облике Фенрира всегда читалось равнодушие и снисходительность. Будто она какая-то неопытная девица с улицы, мало что из себя представляющая и не заслужившая толики внимания, а не одна из теней Повелителя.

Была… теперь уже бывшая тень. Со стоном, в котором смешалось два дыхания, Рейн вернулась в нынешнюю реальность. К чему бередить душу воспоминаниями о прошлом? Для нее теперь существует лишь «здесь и сейчас», причем давно. И это «сейчас» в лице самого непостижимого в ее жизни мужчины было прекрасно.

За все время, что они вместе, Фенрир научился здорово ее отвлекать и сводить к минимуму боль от вмешательства в ауру Рейн. Продолжая скользить губами по телу девушки, он не позволял ей двигаться: крепко держал руки, коленями зафиксировал бедра. Собственного веса асурендра хватало, чтобы Рейн не оказывала сопротивления в ответственный момент.

– Готова?

Демоница вздрогнула и крепче стиснула зубы: вот бы не закричать… хоть раз. Затем кивнула и сразу же за этим захлебнулась болью. В позвоночнике будто молния поселилась, злая, жалящая. Рейн выгнулась и до крови впилась ногтями в запястье асурендра. Здесь она доставала, хоть и действовала неосознанно. Это все, что он позволил сделать Рейн, тело которой содрогалось крупной дрожью.

Она закусила губу, силясь сдержаться. Даже в полуобморочном состоянии тень оставалась тенью и стремилась не выдать слабости. Глупая, отчаянная девчонка – женщина, рискнувшая сыграть с судьбой в кости и проигравшая в итоге.

Фенрир склонился над ней, сильнее вдавливая ее своим телом в диван.

– Кричи! Никому не нужна твоя жертва. Милая, станет легче, не сдерживайся!

Ее глаза на миг приобрели осмысленное выражение, а последовавший за этим надсадный, полный мучения полустон-полухрип потонул и смазался, полностью впитанный асурендром. Он целовал ее, шептал что-то успокаивающее и внимательно следил за тем, как искалеченная аура очищается от грязных пятен застоявшейся энергии, как медленно наливается жемчужным сиянием. Меж тем Рейн на глазах становилось лучше, и лишь покрывшийся испариной лоб выдавал перенесенные ею страдания. Демоница почти перестала вздрагивать, только шумно дышала.

– Вот и умница, – куснув мочку уха Рейн, похвалил Фенрир. – Теперь все снова отлично.

Они оба знали, что ненадолго, но это лучше, чем ничего, верно? Фенрир скатился с подруги и вытянулся во весь свой немалый рост, ощущая легкую слабость в конечностях, как после изматывающей тренировки. Рейн прильнула сбоку, уткнувшись носом ему в шею, обтерла Фенриру лицо невесть откуда взявшейся салфеткой. Говорить и шевелиться обоим не хотелось. Все слова были давно сказаны, касаться темы прошлого не имело смысла.

Просто есть он: тот, кто мог и хотел поддерживать жизнь в выглядевшем абсолютно здоровым теле, но с безвозвратно исковерканной аурой. И она: отдающая ему себя чуть больше, чем остальные. Если не задумываться и не впадать в философию, то все до безумия просто. Ни Рейн, ни Фенрир последним не заморачивались, во всяком случае, старательно обходили скользкую тропинку стороной, просто пользуясь тем, что имели. Без обещаний и обязательств.

– Не надумал подкрепиться? – поинтересовалась Рейн, когда вновь почувствовала прилив жизненной силы.

Судя по шаловливо скользящим по ее спине и копчику пальцам асурендра, он тоже пришел в себя и был готов поразвлечься как следует.

– Если только тобой, – ответил Фенрир, легко водрузив на себя девушку.

Она поскребла ноготками по его животу, шире распахивая полы рубашки, обвела рельеф мышц.

– Неисправимый романтик.

– Какой есть.

Ладони мужчины накрыли грудь Рейн.

– Ваше желание – закон, мой лорд, – томно произнесла демоница.

В ее облике сквозило смирение и покорность, желание доставить ему удовольствие. Фенрир бы поверил, если бы не лукавые огоньки, притаившиеся на дне зрачков подруги. Все вместе заводило его лучше любых прелюдий: потрясающая выдержка Рейн и владение собой, умение подчиняться искренне, но не раболепно, и при этом он знал ее настоящую. Ту дикую сторону, которая справлялась с темным лордом, испытывая не меньшее наслаждение, чем он сам. Вот там, за закрытой дверью, не оставалось места ни для чего, кроме оголенных инстинктов и всепоглощающего желания. Ни единой мысли. Все сметалось под лавиной испытываемых ощущений и чувств. Словно перерождение.