Терри Пратчетт - Последний континент [litres]

Волшебники тоже любят игры на свежем воздухе, вот только соответствующий словарный запас у них очень ограничен.

Это не магия, а самый обычный вселенский закон. Люди строят планы прочесть в отпуске книги, которые давно хотели прочесть, однако алхимическая комбинация солнца, кристаллов кварца и кокосового масла вызывает загадочную метаморфозу: всякая умная и поучительная книга практически сразу превращается в пухленький томик с названием, содержащим по меньшей мере одно греческое слово, – «Императив «Гамма», «Сезон «Дельта», «Проект «Альфа» и, в особо тяжелых случаях, «Каперы Му Кау Пи». Иногда на обложке возникают повернутые не в ту сторону серп и молот, что, вероятно, объясняется очередными пятнами на солнце. Библиотекарю просто повезло: он чихнул в очень подходящий момент, иначе непременно превратился бы в очередной тысячестраничный том, испещренный оружейными спецификациями.

Однажды, проходя мимо комнат университетской домоправительницы, главный философ увидел в приоткрытую дверь безголовый и безрукий манекен, на который госпожа Герпес примеряла собственноручно пошитые платья. После этого главному философу пришлось прилечь на часок-другой, и с тех пор его отношение к госпоже Герпес стало особенным.

Все дело в том, что у волшебников в генном коде недостает так называемой ДХ-хромосомы. Исследователи феминистского уклона, тщательно проанализировав ее, установили, что данная хромосома отвечает за способность выявлять скопившиеся в стоке раковины остатки еды до того, как развивающаяся там жизнь изобретет колесо. Ну, или откроет слуд.

Есть такой особый вид менеджера, он известен своим девизом «Моя дверь всегда открыта!». И лучше сдохнуть под забором, прикрывшись собственным резюме, чем работать под началом подобного человека. Однако в случае Чудакулли эта фраза означала примерно следующее: «Моя дверь всегда открыта, и поэтому, когда мне скучно, я могу палить туда из арбалета, вгоняя стрелы через холл прямо в стену над столом казначея».

В понимании госпожи Герпес это означало, что все они – злобные, эгоистичные и лживые создания.

Опять же, когда люди, подобные госпоже Герпес, называют какую-то категорию людей дикарями, они по какой-то необъяснимой причине вовсе не имеют в виду, что эти люди – наследники богатого изустного фольклора, что у них сложная система племенных церемоний и ритуалов, а их религия подразумевает глубокое почтение к духам предков. Как ни странно, люди, похожие на госпожу Герпес, приписывают так называемым дикарям поведение, обычно характерное для людей полностью одетых, и зачастую в мундиры.

Думминг был именно таким ребенком. Из подаренных ему игр не потерялась ни одна фишка. Он был из тех мальчиков, которые, прежде чем открыть подарок, внимательно прочитывают этикетку на коробке, а потом аккуратно записывают в маленькую книжечку, кто и когда этот подарок подарил. На его родителей это производило глубокое впечатление. Они уже тогда поняли, что произвели на свет дитя, которому суждено творить великие дела, – если только его в раннем же детстве не затравит разъяренное гражданское население.

Любой опытный путешественник очень быстро познает одну простую истину: так называемых «местных деликатесов» следует избегать всеми возможными средствами. На самом деле данный термин толкуется достаточно просто: предлагаемое вам блюдо настолько отвратительно, что обитатели всех прочих мест скорее отгрызут собственную ногу, чем станут это есть. И тем не менее радушные хозяева продолжают предлагать свое угощение всякому заезжему гостю: «Прошу, угощайтесь, это собачья голова, фаршированная гнилой капустой и свиными носами, – наш местный деликатес ».

С точки зрения наиболее глубокомысленных историков (которых частенько можно встретить в том же баре, где обычно собираются физики-теоретики), всю человеческую историю можно представить в виде своего рода рулетки. Все эти порожденные злобной глупостью войны, глады и моры, бесконечное тупое повторение одних и тех же ошибок – все это вполне может быть эквивалентом того, что где-то в далеком будущем прямо посреди звездного пути у мистера Спока отвалились уши.

Нет такого блюда, как съедобный (не говоря уж о том, чтобы вкусный!) плавучий мясной пирог, где горох как раз нужной консистенции, томатный соус придает приятную пикантность, а мясная начинка сделана из известных частей животного. Правда, бывают платонические гамбургеры, сделанные не из коровьих губ и копыт, а из настоящей говядины. Иногда встречается и рыба-плюс-чипсы, где рыба – нечто большее, чем белая замазка в панировочных сухарях, а чипсы не настолько острые, чтобы ими можно было бриться. И бывают сосиски в тесте, чья общность с мясным продуктом не ограничивается одной лишь розоватостью, – счастливчики, которым повезло вкушать такие сосиски, лили как можно меньше горчицы и кетчупа, чтобы не испортить вкус .