Катэр Вэй - Теперь я стеллинг! (СИ)

А потом была СМЕРТЬ. Да, ребята, я умер. Выйдя как-то утречком за свежей порцией пива, я с недосыпом (всю ночь зыркал «Хлорку» [6] Хлорка — жаргонное название в русской среде аниме-сериала «Блич» (англ. «Bleach», «Отбеливатель»). Отличается продолжительностью (300+ серий). Имел серьёзное влияние на формирование фанатской аниме-среды, а также на всю индустрию в целом; многие вещи оттуда были растащены на мемы. ), с гудящей головой и ватными ногами, нетрезво шагал в сторону универмага. И настолько я погрузился в свои мысли, а может, чем чёрт не шутит, уснул просто на ходу… но потом были звуки свистящих тормозов, свет фар и ощущение свободного полёта в горизонтальной плоскости. И боль, резанув вспышкой по сознанию, сменилась на тёплую и успокаивающую темноту. Баю-бай. Допрыгался, ксо [7] Ксо — яп. ругательство. Досл. пер. — «Дерьмо!». Аналогично нашему «Чёрт!». .

Хотя моё тело уже успело остыть, а разлетевшиеся по тротуару мозги уже собрали в кучу, мой дух… Душа, или, что там у отаку вместо этого вместилища фантазийных иллюзий, оказалась крепко привязана к моему физическому телу. Я не мог его покинуть. Я уже не чувствовал, не ощущал, но… но при этом вполне слышал все разговоры, происходившие надо мной. Чем-то это походило на тяжёлый сон, в котором ты всё слышишь, но ничегошеньки не видишь в неподвижности.

Надо сказать, мне было очень скучно. И, чтобы хоть как-то занять себя, я начал вспоминать свою былую жизнь…

О чём я сожалею? О… да много, о чём. Знаете, когда немножко умрёшь, начинаешь резко менять свои взгляды на происходящее. Например, я бы послал, будь живым, конечно, к чёрту своего босса вместе с работой, продал бы всё и отправился бы в неизведанное. Я бы любил тех женщин, которых хотел бы любить, делал бы то, что хотел делать… я бы жил. Жил бы совсем полноценной жизнью. Эх-х!

В этот момент мне стало окончательно тошно и невыносимо от самого себя. Может быть, мне и было суждено на роду что-то необычное. Но я, говоря по-русски, вконец проебал этот шанс.

Подходящий кандидат найден. Осуществляется проверка совместимости… Ждите!

Проверка пройдена, кандидат одобрен.

«Э-э?» — промелькнула мысль в моей уже не целой голове, когда перед глазами у меня вдруг всплыли эти синие надписи. Я не могу сказать, что они были написаны нашим языком, кириллицей (скорее, какие-то компьютерные крокозябры и загогулины), но я чётко понимал и осознавал их смысл. В этот момент в подсознании возникла новая надпись, которая больше напоминала виндосовское всплывающее оконце:

«Предложен допуск в «Систему». Вы принимаете предложение?»

«Да»; «Нет»?»

Что у меня пронеслось в тот момент в голове, вы себе даже не можете представить. Тут и «Матрица», и тонны всяких попаданцев, и мозголомные объяснения вплоть до глюков уже мёртвого мозга. Между тем, надпись заморгала, а внизу, под надписью появился значок часов, который стартовал со значением 00:00:30 и потом стал стремительно уменьшаться. И тут я только понял, что если не потороплюсь, то прошляплю и второй мой шанс стать уникумом.

После чего, я, не думая дважды, мысленно жахнул по кнопке «Да». А потом моё сознание начало уплывать, погрузившись в потоки световых излучений…

Во рту стоял терпкий железный привкус, голова раскалывалась на части, а тело… ну, оно чувствовало себя так, будто бы его хорошенечко так поколотили. Промычав-простонав что-то неясное и нецензурное, я разлепил глаза. Некоторое время картинка перед глазами плыла и мельтешила, а потом я внезапно понял, что сижу в полнейшей темноте. Действительно полной: ни малейшего луча не пробивалось в это помещение, только непроглядный чёрный мрак окутал со всех сторон.

Следующей вещью, которую осознал, вернее, почувствовал, была отвратная вонь. ВОНЬ. Запах пота, человеческих нечистот, даже чего-то гнилого, бил в нос и напрочь отбивал желание дышать. Попытавшись приподнять руку, я с ужасом понял, что оказался прикованным к чему-то холодному по рукам и ногам. Вернее, нечто тяжёлое отдельно связывало ноги, в то время, как на руках было некое подобие кандалов.

И тишина. Глубокая, бездонная тишь.

Некоторое время я пытался привыкнуть к этому невыносимому амбре, но, забив на это дело, просто начал дышать ртом. На полных вздохах я ощутил свои рёбра, которые, пусть я их и не видел, но, как я чувствовал, отчётливо выпирали из груди. И лишь немного успокоившись, я начал думать.