Михаил Логинов - Забытый край [СИ]

— Эй, старик! Не спишь ещё? Идём, разговор есть.

Раздался тяжёлый вздох, а после, спустя где-то минуту, из мрака вышел старик.

— Чего тебе?

Мужчина объяснил свою мысль, но, судя по угрюмости на морщинистом лице старика — тот не разделял его идеи. И, как итог, он спросил мужчину:

— А на кой ляд?

— Как же? Жизнь не ждёт, нужно двигаться дальше!

— И причём тут новые имена?

В удивление человек развёл руки:

— А как без них? Всякому нужны имена!

Потребовалось некоторое время, прежде чем старик уступил и согласился. Но после, когда они начали подбирать имена, старик увлёкся. Всякое предложение мужчины горячо и непреклонно отклонял:

— Сетерс?

— Нет.

— Джартон?

— Нет.

— Дартрост?

— Нет.

Тяжело вздохнув, мужчина сказал:

— Хорошо. По-видимому, мои предложения тебя не устроят… может, ты чего придумаешь?

— А чего придумывать, когда столько хороших имён есть?

— Например?

Старик зашамкал, но всё не решался сказать.

— Давай, смелей!

Старик хмыкнул, а после, выпятив грудь, уверенно сказал:

— Будимир.

Мужчина, едва услышав имя, расплылся в улыбке, а после, так и вовсе расхохотался:

— И это ты-то меня высмеивал? Вот так имечко!

— Имя, как имя! — насупившись, отвечал старик. — Не то что у тебя, не пойми что!

— Ладно, ладно… попробуй ещё что-нибудь, может, и сладим тогда.

— Никандр.

«Не смейся, — говорил себе мужчина, — не смейся!»

— Угу, ясно… давай ещё.

— Тихомир, — глядя исподлобья, сказал старик.

Мужчина ещё пытался сдерживаться, старался не рассмеяться, но лицо расплылось в предательской улыбке, а после, он громко рассмеялся.

— Тихомир… это что же? — озвучивал он свои мысли. — Тихий мир? Да… забавны дела твои, Тихий мир!

— Мирный, — сказал старик, когда мужчина немного унял смех. — Тихий Мирный — Тихомир.

«Так, всё… держать себя в руках! — говорил себе мужчина, глядя на смурного старикашку. — А то гляди, ещё и обидится!»

— Ладно-ладно, попробуем ещё. Только знаешь что? По-другому. Так пытаться, как мы, нет смысла! Тебе нравятся одни имена — мне другие. Выбери себе имя сам, а уж я себе сам. Ну, а после уж и скажем друг другу. Хорошо?

Старик кивнул. Его косматая борода едва не каснулась пола.

«Ну и как себя назвать?»

— Только выбери что-нибудь человеческое, а то потом беды не оберёшься. — сказал старик.

«Человеческое? Да не беда!»

Спустя где-то минуту.

— Ну что, решил?

— Да.

Мужчина глубоко вздохнул и сказал:

— Хорошо. — а после мысленно прибавил. — «Постараюсь не рассмеяться, а то ещё и в правду обидится».

— Стенсер.

— Просил же, выбери людское. — сетовал старик, обречённо покачав головой.

— Ай, да ладно… давай, говори уже, какое себе придумал!

— А чего выдумывать? Просто и по-людски… Будимир.

«Не смейся, — говорил себе мужчина, — не смейся!»

Он в самом деле пытался удержаться, но… разразился ужаснейшим смехом. Старик, обидевшись, растаял в темноте, а мужчина ещё долго смеялся.

Спустя время, когда он давно уж отсмеялся, сонливость напомнила о себе. И ощущая явную слабость, мужчина расчищал пол перед печкой — решил, что там спать будет лучше всего.

Мысли путались и он, осоловев, едва ли понимал, что говорит:

— Старик, да ну не обижайся ты! Ну, чего ты в самом-то деле? Будимир, ну будет тебе!

И наскоро сделав себе лежанку, из клетчатых одеял, перед печкой, новоявленный Стенсер говорил:

— Я же не хотел тебя обидеть… просто, понимаешь… я ведь никогда подобных имён, сколько помню, не слыхивал. Откуда, по-твоему, такая смешливость? Непривычное может порядочно рассмешить!

Он всё говорил и говорил, не получая ответа.

Подумав немного, бросил в печь пару увесистых полешек и лёг. Накрывшись вторым одеялом, почувствовал, как в поясницу вгрызлась неровность пола. Немного поискав на месте удобное положение, закрыв глаза, сказал уже тише:

— Прости, Будимир. Я ведь и в самом деле не хотел тебя обидеть.

Сон навалился всей своей властной силой. Стенсер провалился в сон.

В тихом полумраке дома, где даже мышь не решалась поскрести коготками, лёжа на полу, рядом со старой печью, мужчина не находил себе покоя и вертелся, прерывисто дыша. Одеяло сползло до самого живота, но его съедал жгучий жар. Весь взмокший, он, с короткий тревожным вздохом, подскочил на месте. Пробуждение оказалось столь неожиданным и быстротечным, что Стенсер с трудом смог припомнить, где он и как оказался в этом грязном и почти что покинутом доме.