Александр Темной - Джина

— Не бойся, — успокоила его Джина. — Они нас не видят. А чтобы ты чувствовал себя комфортнее, давай-ка подрастём.

Люди вокруг вдруг стали уменьшаться на глазах, и Светлов понял, что Джина каким-то образом сделала его и себя такими же великанами. Теперь уже Андрей обратил внимание на дорогие наряды людей, на образцовый порядок на улицах, гигантские статуи, расставленные через каждые сто шагов, отсутствие нищих. Периодически то тут, то там вальяжно прохаживались группы людей в доспехах и с оружием. Воины в таких же причудливых доспехах и с таким же замысловатым оружием, как под копирку срисованные, были в многочисленных компьютерных играх, в которые в юном возрасте любил играть Андрей, пока зрение не стало ухудшаться. Но откуда создатели этих игр знали, что всё это уже было. Таким оружием действительно пользовались, такую броню носили. Также Светлов догадался, что люди с оружием по улицам ходят неспроста. Они обеспечивают порядок в Солернии. И он нисколько не сомневался, что справляются они с этим гораздо лучше ленивых, зажравшихся ментов, которым лишь бы дослужиться до пенсии, а на закон и порядок им просто насрать. Главное — чтобы их не напрягли и не сковырнули с должности. Так знакомые менты говорили Светлову, после чего он их перестал уважать. Поэтому на людей в доспехах Андрей смотрел с восторгом и уважением. Уж они-то точно понятия не имели, что такое пенсия. Но знали, на что способны враги. Поэтому, наверняка, относились к службе ответственно, не спустя рукава

Джина, похоже, ничему не удивлялась. Солерния для неё была, как вода для рыбы. С невозмутимым видом она вела Андрея за собой, как маленького ребенка, держа за руку. Они шли по идеально ровным улицам, сворачивая то налево, то направо, пока не оказались в тени красивой беседки, увитой растением с широкими листьями и алыми цветками, источающими неповторимый аромат.

— Это моё любимое место, — пояснила Джина, усаживаясь на оббитую бархатом скамейку. — Здесь хорошо, не правда ли?

— Да, — согласился Светлов, присаживаясь рядом. В тот момент он засомневался в том, что всё это ему снится. Уж больно всё было как наяву. Во всяком случае, он знал, что в любом нормальном сне все чувства притупляются. Тут же они, наоборот, обострились.

— Видишь хоромы? — Джина указала пальцем на комплекс зданий с куполами, обнесенных высоким узорчатым забором. Здания были украшены лепниной и мозаикой. Некоторые из них имели массивные колонны. Не дождавшись ответа, она продолжила: — Это дворец царя Ахома Третьего. У него я служила придворной чародейкой и жила в одной из комнат. Иногда он отпускал меня домой…Я — потомственная колдунья. С детства изучала Книгу Знаний. Придворный чародей — довольно-таки высокий пост. У чародеев на службе царя и жалование самое большое, бесплатная еда, бесплатное питьё и…

— Униформа! — подсказал Светлов и, видя непонимание в глазах девушки, уточнил: — Одежда.

— Да, — Джина благодарственно склонила голову, полуприкрыв веки и приложив изящную руку к груди. Перстни на её тонких пальчиках, которые только сейчас заметил Андрей, искрились на солнце. — И униформа выдается бесплатно. Но, чтобы этот пост занять, нужно быть лучшим чародеем в царстве. За звание придворного чародея всегда боролись два магических клана, две разные школы магии. Это клан Камаматов, выходцем из которого являюсь я, и клан Сабритов — враждебный нам клан. В тот год, когда я стала чародейкой, предыдущий чародей перешел на сторону злейшего врага Ахома Третьего — Кэнти Лучезарного. И царю Ахому ничего не оставалось, кроме объявления…

— Конкурса? — Андрей не знал, что в подобных случаях делали цари, но предположил, что по логике вещей должны быть конкурсы, состязания или какие-нибудь экзамены.

— Да, — чародейка улыбнулась, глядя на летящего в небе птеродактиля, потом перевела взгляд на Светлова. — Я иногда, как ты любишь говорить в подобных случаях, подвисаю, глючу. Но это не от того, что я тупая, а потому, что ещё недостаточно хорошо умею пользоваться русским языком. Всегда приходится подолгу в голове копаться, чтобы нужное слово подобрать.

Андрей понимающе кивнул, улыбнулся.

— Точно так же ты копалась в моей голове, да?

— Обещаю, больше так не буду, — может, в её голосе и сквозило лукавство, но глаза говорили о том, что она действительно не хочет вторгаться в голову Светлова без его согласия. — Я уже всё, что можно из твоего мозга качнула, поэтому больше там ничего нет такого, что было бы мне полезным. Без этого было нельзя, я ведь хочу адаптироваться в твоём времени, в твоём мире как можно быстрее и не тупить. Ты мне веришь? Не сердишься?