Наталья Жарова - Нужен муж! Срочно!

Рята с интересом наблюдала за моим лицом, словно могла прочесть мысли, а потом удовлетворенно кивнула.

— Спрашивай. Вижу ведь, придумала вопрос.

— Кто такой Бастиан на самом деле? — решилась я.

— А ты еще не поняла? — Рята разочарованно скривилась. — Другое ничего знать не хочешь?

— Хочу. Зачем он продал бывшую невесту?

— И все? Ну что же, коли просишь, давай посмотрим. — Гадалка схватила меня за руку и потянула к выходу. — На улице сподручнее будет, — пояснила она, когда мы вышли. — Встань-ка тут.

Закрыв поплотнее дверь, чтобы не пропустить сквозняк в комнаты, Рята запрокинула голову и внимательно посмотрела на облака.

Я проследила за ее взглядом и с изумлением поняла, что солнце на западе. Неужели проспала целый день?

— Присядь. — Рята указала на пенек и, развязав кожаный шнур, высыпала бусины себе на ладонь. Быстро, почти мгновенно их перемешала и протянула мне: — Бери, сколько хочешь. Увереннее бери! А теперь думай, о чем спросить надобно.

Я собрала горсточку бусинок, заодно отметив, что стекло слишком теплое для простого украшения, и тут же почувствовала, как оно тает, просачиваясь сквозь пальцы, стекая на траву тяжелыми разноцветными каплями.

— А ведь твой супруг неплохой человек, — изрекла Рята, наблюдая, как под ногами образуется лужица.

— Неплохой? — повторила я. — Что значит — неплохой?

Лужица всколыхнулась алым цветом, а потом неожиданно потемнела до фиолетового.

— Уверена, что неплохой. — Гадалка склонила голову налево, чуть подумала, а потом добавила: — А может, нет.

— Ничего не понимаю, — призналась я. — Тогда зачем он продал Валесию?

— Неплохой человек не может поступить плохо, — отстраненно повторила Рята. — Все, я ответила на твой вопрос.

— Но я ничего не поняла!

— А ты как хотела, девонька? Чтобы тайны сразу открылись? Такого не бывает.

Я полностью разжала ладонь, позволяя последним капелькам с бульканьем упасть в лужу, образуя странный, совершенно неестественный для жидкости рисунок.

— Хорошо, — улыбнулась Рята. — Очень хорошо.

— Что хорошо?

— Его сердце принадлежит тебе, а твое — ему, и это хорошо, это правильно. — Гадалка наклонилась. — Смотри, — ткнула пальцем в черную полоску на фиолетовом фоне. — Видишь? Это рана в сердце, но, если сделать так, — она перемешала цвета, — сразу исчезает. Поняла?

— Нет, — призналась я.

— Зря. Гадание понимать нужно.

— Да как его понять, если вы ничего не объясняете!

— А ты, девонька, не умом понимай. — Рята распрямилась и указала мне на грудь. — Вот тут ответы искать надобно, внутри себя. Тогда сразу все уразумеешь.

Солнце село быстро, и вновь наступила ночь. Бастиан проснулся затемно, удивленно выглянул на улицу и, решив, что выезжать прямо сейчас нельзя, уговорил хозяйку подождать до рассвета. Рята не возражала.

Она накормила нас ужином, а потом, еще какое-то время поразвлекав байками из собственной провидческой жизни, ушла на всю ночь.

— Странная какая, — сказал Бастиан, наблюдая, как силуэт хозяйки исчезает среди деревьев. — Как думаешь, куда она пошла?

— Да кто же знает, — буркнула я, укладывая на постель две подушки. — Мало ли что в ее пророческой голове происходит? Может, решила совершить ритуал при свете луны.

— В окружении скал?

— А почему нет? С нее станется. Кстати, почему ее называют Косоглазой? У нее нормальные глаза, я специально смотрела.

— Эти нормальные, а вот третий всегда косит, — усмехнулся Бастиан.

— О, я не подумала… Она похожа на сумасшедшую.

— Да, есть немного. Ты что делаешь?

— Готовлю постель. — Я поправила вторую подушку. — Ложись.

— С тобой? — удивился он. — Приглашаешь?

— Кровать одна. Тем более все равно под утро ты окажешься рядом, будто не знаю.

Я ворчала, но где-то глубоко внутри даже была рада, что Бастиан так близко. Что пришел, не бросил у берийцев, вытащил из плена и везет домой. Это были мелочи, которые сделал бы, наверное, любой человек, но именно этим они мне и нравились. Бастиан тоже был «любым». Не гнусным злодеем, а обыкновенным мужчиной, таким же, как остальные.

Он, и правда, оказался вором. Но не карманником, не бедняком с окраин города, его деятельность распространялась на герцогских дочек, а в клиентах ходил берийский подданный, но меня это уже не смущало. Бастиан был засранцем. Но своим собственным засранцем. И менять его на другого пока не хотелось.

Он осторожно лег рядом и просунул руку мне под шею, стараясь обнять, прижать как можно плотнее, как будто от расстояния между нами зависели и отношения.