Эмили Болд - Проклятый [litres]

Пейтон долго ничего не говорил, потом притянул меня к себе и снова поцеловал. Поцеловал меня со всей любовью и нежностью, какие только мог мне дать. Я чувствовала, как он пытается запомнить каждую эмоцию, запечатлеть это чувство в своей памяти.

– Это будущее, о котором ты говоришь… оно еще далеко, верно? – в его голосе звучал страх.

Я кивнула, потому что не могла сказать ему, насколько бесконечно далеким было на самом деле это будущее.

– Но ты спасешь меня? Когда-нибудь?

– Твоя любовь спасет тебя, Пейтон. Но до тех пор… – я осеклась, так тяжело было встретиться лицом к лицу с его судьбой.

– Почему моя любовь не может спасти меня сейчас? Почему бы ей сейчас не разрушить это проклятие?

– Этого я не знаю. Но, возможно, это потому, что… я еще вовсе не родилась? Может быть, потому, что меня здесь быть не должно.

– Ты поэтому покинешь меня? – спросил он через некоторое время. – Потому что я больше ничего не могу чувствовать?

– Я никогда не хотела бы покидать тебя, но думаю, что мне удастся спасти твою жизнь в своем времени. – Мой голос снова сорвался, и я проклинала свою слабость, свою неспособность хоть раз что-то сделать правильно. – Но я не могу, потому что я опоздала. Ванора мертва! Ее кровь была бы твоим спасением.

– Кровь ведьмы? – спросил он.

Наши взгляды блуждали по возвышенности, с которой Ванора произнесла свое проклятие. Ее белое одеяние было хорошо видно даже в темноте ночи, и Пейтон поднял меня на ноги.

– Что ты делаешь? – спросила я, когда он усадил меня на свою лошадь, сам сел позади меня, а лошадь Кайла привязал к своей.

– Я хочу жить, Сэм. Я хочу жить рядом с тобой в том будущем, о котором ты говоришь, поэтому я и помогаю тебе.

– Ты не понимаешь, она мертва – пролилась ее кровь, – воскликнула я, пока он приближался к возвышенности.

– Послушай, Сэм. Ты только что сказала мне, что меня ждет. И это совсем не похоже на легкую судьбу. Если ведьма, которая так со мной поступила, может заодно спасти мою жизнь, то тогда я попробую все! Разве ты не понимаешь, что я не хочу перестать любить тебя? Что я боюсь, что больше ничего не почувствую? Может быть, мне будет легче переносить все это, если я буду знать, что для меня есть надежда?

Да, я поняла. Я восхищалась тем, как спокойно он принял свою судьбу, и потому не могла винить его в этом желании. Кто я такая, чтобы разрушить эту надежду, даже не попытавшись что-то сделать.

– Тогда вперед! – крикнула я, крепко схватившись за луку седла, чтобы он мог пришпорить лошадь.

Вскоре мы достигли вершины холма.

Бледная старая женщина лежала на бесплодной скале, ставшей ее смертным одром. Ее глаза были раскрыты и умиротворенно направлены на звезды, а на лице застыла улыбка. Пейтон остановил коня и молча поставил меня на землю. Медленно и с большим уважением мы подошли к ней.

Вместе мы опустились на колени рядом с ней, не зная, что теперь делать.

С трудом я смогла отвести взгляд от кинжала, торчащего из груди Ваноры. Белое одеяние вокруг клинка стало темно-красным и было пропитано кровью, но, несмотря на это, вышитые цветы на полотне были прекрасны. Казалось, что нити ждали, когда их увенчают красной краской. Я посмотрела на красную нить, которой давно уже не было видно, а вместо нее была широкая полоса пролитой крови.

Обтянутая черной кожей рукоять кинжала Натайры грубым образом, как оплошность, нарушала совершенство бело-красного узора и, казалось, завидовала его красоте.

Мне стало жарко, и мир вокруг меня начал вращаться. Я вытерла пот со лба, прежде чем дрожащими пальцами дотронуться до оружия. Холодная и жесткая черная кожа прижалась к моей ладони, когда я сомкнула кулак вокруг рукояти и медленно начала вытаскивать кинжал. Я словно издалека видела, как из раны льется свежая кровь. Когда я уже полностью держала оружие в своей руке, мне показалось, что само солнце подарило цветам свои лучи, и никогда раньше красный цвет не выглядел таким совершенным. Красный, как кровь.

Кинжал небрежно упал на землю, так как мир вокруг меня начал вращаться все быстрее и быстрее, и темнота поглотила меня.

Птицы щебетали, когда я проснулась. Моя голова покоилась на груди Пейтона, а его дыхание щекотало мою щеку. С трудом я открыла глаза, моргнув несколько раз от яркого света стоящего высоко в небе солнца.

Только сейчас я заметила, что мы сидим на лошади. Мои руки и ноги налились свинцом, и я чувствовала себя так, словно меня сбил автобус. Много раз.

– Где мы? – хрипло спросила я.