Евгений Щепетнов - Господин Севера [litres]

Когда вернулся в лагерь, чувствовал себя великолепно. Кровь бурлила, силы распирали, ощущение – как месяц провел в каком-нибудь санатории. Нет, я никогда не был в санатории, но представляю, что отдохнувший там человек должен чувствовать себя именно так.

Меня ждали. Герда озабоченно напомнила, что сестры ждут поединков, и не только сестры, а и все спасенные люди, и спросила – не передумал ли я. Но я не передумал, о чем известил ее со всей присущей мне лаконичностью – просто мотнув головой. И тогда она сообщила, что все готово, ждали только меня, и что если я дозволяю – они начнут поединок. Я дозволил, снова красноречиво мотнув головой, и Герда подала знак воительницам, стоявшим рядом с ее противником. Тому разрезали путы на руках и ногах и отошли подальше, тут же наложив стрелы на луки и направив их на него.

Офицер (по статусу можно назвать его майором или подполковником) разминал руки и радостно скалился, обнажая крупные желтые зубы. Сейчас, обнаженный, он еще больше был похож на прародителя человека, неандертальца. Только гораздо большего размером – судя по данным археологов, или скорее палеонтологов, неандертальцы не отличались большими габаритами. Ведь предком человека была обезьяна вроде шимпанзе. Здесь же – точно горилла.

Йети! – вдруг пришло мне в голову – это йети! То, как их описывают! Так и буду называть этот народ – «йети». Никаких, к черту, «настоящих людей»! Какие они люди?! Только посмотреть на него, и все будет ясно!

Меч был воткнут в землю перед майором, тот выдернул его, прикинул на руке:

– Я предпочел бы драться моим мечом! Но в принципе и этот неплох. Ну что, жалкие твари, кто против меня?! Глупые животные!

Герда ничего не сказала. Она вышла вперед, одетая в обычные полотняные свободные штаны и такую же свободную рубаху – так, как привыкла тренироваться. В руке – стальной меч. Кинжала не взяла – ну как же, честь дороже! Противник без кинжала, значит, и ей не можно! Дура…

Противники стояли секунд пять, пристально глядя друг на друга, а потом прыгнули навстречу врагу и с лязгом скрестили клинки. Никаких тебе поклонов, никаких приветствий – бой насмерть между кровными врагами, до визга ненавидящими друг друга.

Клинки соударялись с такой скоростью, что, наверное, проследить за их полетом мог только я да толпа воительниц, каждая из которых владела мечом не хуже, а может, даже и лучше Герды. Они подбадривали свою предводительницу криками, визжали, а еще – матерились не хуже портовых грузчиков, что для юных в общем-то девиц было в высшей степени непристойно (как мне подумалось).

То, как проходил поединок, – мне не нравилось. Герда упорно норовила колоть, а не рубить, и эта ее зацикленность на отработанных годами и десятилетиями приемах боя могла привести к беде. И только я об этом подумал – плечо женщины окрасилось кровью, а майор радостно захохотал:

– Жалкая тварь! Ты даже на жаркое негодна! Жесткая старая туша!

Но Герда не отреагировала на оскорбление. Она сосредоточенно плела мечом кружево атаки и защиты, не обращая внимания на полученную рану, и я немного успокоился – значит, рана не так уж и страшна. Зацепил слегка, вот и кровит.

Вторую рану она получила секунд через пятнадцать – майор так молниеносно подался вперед, что глаз едва уследил за его движением – меч прошел между правой рукой и корпусом Герды, чуть ниже подмышки, и распорол ей рубаху вместе с межреберными мышцами (скорее всего). Обильно потекла кровь, пропитывая рубаху.

Однако на отходе и чертов йети получил рану – Герда успела рубануть его по голове, и если бы он не успел убрать череп – точно бы его расколола. Меч прошел вдоль головы, снеся левое ухо вместе с кусочком скальпа.

Это был отличный удар, и я невольно кивнул головой – хорошо! Теперь кровь заливала врагу один глаз, и ему приходилось постоянно его оттирать. Раны на голове вообще очень сильно кровоточат. Я в юности ударился головой о дверь в комнате, а там, как на грех, торчала шляпка маленького гвоздика, на который когда-то вешали картинку. Гвоздик пробил кожу на голове, и эта маленькая ранка кровоточила так, что можно было подумать – мне врезали по башке не менее чем топором! Сосудов там много, вот такое дело.

Движения противников еще больше ускорились, хотя вроде бы куда еще-то? Настощ уже не заботился о безопасности и все свои силы положил на то, чтобы тупо, за счет силы и скорости буквально забить Герду своей железякой, пусть даже она и успеет его зацепить. Герда же заботилась о целостности своей шкуры, как д’Артаньян, истово парируя каждый опасный удар или уходя осторожными пируэтами и вольтами.