Оксана Глинина - Янтарь на снегу

Но Людя, видимо, считала иначе. Прилепившись носом к доскам, она распласталась во весь рост по полу чердака. Это было уже слишком. Мне даже пристроиться оказалось негде, поэтому, особо не церемонясь, я пододвинула нахалку, насколько позволяли силы и пространство. Этот маневр не понравился любопытной девице, она со свистом раздула щеки, возмущенно зашипела и даже ущипнула меня целых два раза! Как невежливо, ведь вайдела Беата всегда учила своих послушниц скромности и кротости! Я пнула Людю в ответ, и между нами завязалась драка. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не шаги и скрип открывающейся двери. Мы резко перестали щипаться, толкаться, пинаться и одновременно припали носами к щелям между балками, предварительно стукнувшись лбами. Людя недовольно потерла ушибленное место и пригрозила мне кулаком: мол, так просто она этого не оставит. Но пугаться было некогда, так как я узрела приезжих, точнее, одного из них, и поняла: ничего мне не показалось, и лучше бы я показала кукиш, хоть не обидно было бы.

Вслед за вайдилом Фьерном в приемный покой с прямой, как пыточный столб, спиной, важным видом и своей коронной улыбочкой вошел Легарт Браггитас. Кузен, наверное, мнил, что его козырь — прирожденное обаяние, и всякий раз пускал его в ход, если хотел кому-то угодить, понравиться или ему позарез что-то было нужно. Вот и сейчас Легарт лыбился, показывая все свои зубы. Людя по соседству учащенно задышала, так, что наши шансы быть обнаруженными повысились раза в три. Как по мне, окажись я сейчас рядом с этим «зубоскалом», передние зубы ему пришлось бы восстанавливать у эльфийских мастеров — дорого, долго и весьма болезненно. Даже у магии эльфов есть свои неприятные особенности!

Странно было увидеть кузена через столько лет, да и не верилось, что он прибыл по мою душу, хотя бы и добровольно. Во всяком случае, то, что глава Дома Браггитас явился сюда собственной персоной, — весьма недобрый знак.

— Рад видеть мудрейшего вайдила Фьерна в добром здравии! — весьма почтительно начал свою речь гость.

— Присаживайтесь, лорд Браггитас. — Вайдил указал на кресло возле стола, сам, правда, садиться не стал. — В ногах правды нет, как говорят в этих краях жители.

— В столице вас до сих пор помнят. — Легарт и бровью не повел, уловив проскользнувшую в словах жреца иронию, но в кресло садиться не стал. — На пирах нет-нет да прозвучит песня ваганта о ваших ратных делах.

С вытянутыми от удивления лицами и раскрытыми ртами мы с Людей в полумраке чердака уставились друг на друга. Нет, конечно, то, что вайдил не прост, мы знали. Ведь мужчина, приставленный к женской обители, должен быть не обычным жрецом, а и воином, защитником. Но о том, что наш престарелый вайдил Фьерн еще и герой, мы не догадывались.

— Человека делают не слова, а его поступки, — скромно заметил жрец. — Увы, не все мои деяния достойны того, чтобы быть воспетыми. Да и те, о которых мастера пера и лютни упоминают в своих стенаниях, крайне преувеличены.

— Как сказать, вайдил, как сказать, — задумчиво произнес гость. — Я ведь вырос на историях о ваших подвигах. Битва с акынджеями в ущелье Дрохарм, — начал перечислять Легарт. — Победа над мейгирами в битве при Гвегинхе, отбитое нападение эльфов на западе Линбельгской равнины, подавление восстания лорда Вар…

— Достаточно, — немного резко прервал вайдил Фьерн восхищенные стенания моего кузена. — Легенды — это только легенды и ничего больше. Калеки и попрошайки на площадях королевства могут рассказать о прошедшем куда правдивее и куда красноречивее, и вы это знаете.

Отчего-то вдруг показалось, что старый жрец совсем не гордится участием в упомянутых битвах.

— Странно, — тихо прошептала я, обращаясь к Люде. — Мы ведь изучали на занятиях летописные своды по истории королевства и все эти сражения. Но я не помню, чтобы там упоминалось имя вайдила Фьерна.

— А с чего это ты решила, — саркастически заметила соседка по чердаку, — что вайдила всегда звали Фьерном?

Я задумалась, вспоминая книги и имя героя всех этих сражений.

Догадка меня поразила.

— Ольгерд Бездомный! — ошеломленно прошептала я. — Единокровный брат короля Крайстута, бастард короля Войшелка. Герой Латгелии, с ума сойти!

Наверное, я и дальше восхищенно перечисляла бы все, что о нем читала, если бы не тычок Люди, которая моей любви к книгам явно не разделяла.

— Сдурела, что ли? — недовольно зашипела мне в ухо Людя. — Попрыгай от радости! Твой герой Латгелии нас по головке не погладит, если здесь застукает! Не говоря уже о том, что старуха три шкуры спустит.