Кира Стрельникова - Мой лед, твое пламя [СИ]

— Мира. Мира… Иди сюда…

Вздрогнув, уставилась туда. Вроде паники не слышно, просто зовет. И я решилась. Пошла на звук, снова позвав:

— Аирис? Это ты, да? Все нормально?

В ответ раздался невнятный звук, слов я не смогла различить. Но вроде не крик и не стон. Может, она просто слишком далеко? Но как успела так уйти? Ладно, сейчас разберусь. И я чуть ускорила шаг, вглядываясь в полумрак впереди. А дальше… Я не знаю, как так получилось, почему не повернула обратно, углубившись в коридоры и переходы. Пару раз я выходила в настоящие пещеры, тоже освещенные холодным синим магическим светом, с потолка которых свешивались большие, сверкающие сосульки, а на стенах посверкивала изморозь. Изо рта вырывался пар, и вскоре я надвинула капюшон, чувствуя, как холод потихоньку пробирается под шубку и в сапожки. Аирис так и не было…

Сознание будто оцепенело, впало в транс. Казалось, что я время от времени все же слышу голос подруги, и тогда ускоряла шаг, напряженно, до рези в глазах вглядываясь в темноту. Но нет, это всего лишь прихотливое эхо, словно дразнящее, уводящее за собой в глубь переплетений коридора. А, ну да, эти казармы же к горе примыкают, наверное, это она и есть. Только зачем здесь столько переходов, не может же быть это тот самый Лабиринт? Но где тогда смертельные ловушки и хищники? А может, это еще одна тренировочная площадка? Наиболее приближенная к реальности?.. Не знаю…

Куда-то я брела и брела, и становилось все холоднее, даже иней на ресницах выступил. У меня начали стучать зубы, и мелькнула тоскливая мысль, что тут и замерзну где-нибудь, и никто меня не найдет. Пальцы на ногах я уже не ощущала, и на руках покалывало, и дрожь становилась все сильнее, а еще сонливость навалилась, и держать глаза открытыми становилось сложнее с каждым шагом… Я остановилась, длинно вздохнув и борясь со сном, тело уже почти не ощущалось… И тут внутри словно загорелось маленькое солнышко, посылая живой огонь по венам.

Я поднесла ладонь к глазам, широко их распахнув: по пальцам бегали искорки, срываясь и опускаясь на пол, а потом появились и язычки пламени. Ух ты, краси-иво. Прямо так же, как тогда, на приеме у лорда Роберта. Голова закружилась, стало легко-легко, будто я превратилась в воздушный шарик. Из груди вырвался тихий смех и пошел эхом гулять по пещере, в которой я оказалась. Внутри росло странное чувство, словно что-то просилось наружу, настойчиво билось, как птица в клетке. Ох, зато холод отступил, мне стало сначала просто тепло, а потом даже жарко. Я выдохнула, расстегнула верхние пуговки шубки, тряхнула головой, и капюшон свалился на плечи. Вот, так хорошо. А лепестки на пальцах превратились в полноценные язычки, плясали уже на ладони, и я завороженно смотрела на них, приоткрыв рот и улыбаясь. Это моя сила?.. И почему мне опасно ее выпускать? Здесь же кругом лед, вряд ли прямо все растопит… А искры так плавно и красиво кружились, разлетаясь по пещере…

А потом все резко закончилось. Ну, точнее, в пещере невесть как поднялась метель, окутала меня снежным покрывалом, подхватила и куда-то потащила. Только вот жар внутри от этого меньше не стал. На несколько мгновений я задохнулась от обжигающе-холодного воздуха, взметнувшего мои волосы, перед глазами сверкали снежинки, и казалось, в круговерти мелькают какие-то смутные образы. И вот, я уже стою в каком-то помещении, передо мной встревоженный и явно злой лорд Роберт, еще мелькнуло испуганное лицо Аирис, и — все, больше я не рассматривала никого и ничего. Жжение внутри стало нестерпимым, я встряхнула кистями, разбрасывая капельки казавшегося живым огня, и тут же ко мне бросился опекун, обняв и прижав к себе.

— Мира, не надо, — неожиданно мягко произнес он, пристально вглядываясь в мои глаза. — Все прошло, ты в безопасности. Успокойся, все закончилось…

— Мне жарко, — прошептала я, не в силах отвести взгляд. — Очень…

Повела плечами, попытавшись снять шубку, и лорд Роберт, пробормотав, кажется, что-то не слишком приличное, помог мне сделать это, а потом снова обнял одной рукой, другой поймав запястья. На пальцах по-прежнему плясали огоньки, и так хотелось, чтобы они стали больше. Да и напряжение внутри никуда не делось, казалось, по венам вместо крови течет огонь. И, кажется, я знала, как его хоть немножко пригасить… В этот раз сама потянулась к губам опекуна, не думая, что делаю и зачем, просто следуя инстинктам. Прильнула к сильному телу, прижалась к его рту, и восторг хмельной и горячей волной ударил в голову, спалив последние здравые мысли и оставив лишь кружившиеся огненные искры, все, что от них осталось.