Валерий Строкин - Убить дракона

За спиной нового короля возвышалась большая глиняная урна. Две ступеньки обрывались возле ее основания, в том месте, где был врезан специальный желоб и медная заслонка, разделяющая желоб от урны. Роберт подошел к странному сооружению и указывая на него мечом спросил:

— Что это?

— Жертвенная урна, — ответил Скул.

— Если поднять заслонку, по желобу скатится камень. Белый — ты свободен. Черный — готовься быть принесенным в жертву дракону, — разъяснил толстяк Фил.

Роберт приоткрыл заслонку. Выскочил и скатился по желобу, прямо в подставленную ладонь, овальный черный камешек. Роберт нахмурился и тут же громко захохотал, подкидывая камешек в ладони, показывая его толпе. Люди подхватили его смех.

Роберт поднял руку. Смех прекратился, толпа приготовилась внимать первым словам своего короля. Солдаты незаметно пробились к платформе, окружили плотным строем, оттеснив старост в толпу, всем своим видом показывая готовность служить новому королю-победителю. Роберт презрительно скривился, когда установилась всеобщая тишина, громко заговорил:

— Я не могу и не хочу быть вашим королем. Мне отвратительны разумные и расчетливые трусы. Как вы до сих пор не поняли, что не важно было убить дракона, приходящего из моря за жертвами. Гораздо важнее было убить дракона, живущего в городе, в ваших сердцах, — Роберт постучал по груди, — того, кто так легко выдает жертвы. Этого дракона вы не убили.

Он спрыгнул с платформы, оттолкнул в сторону нерасторопного солдата. Перед ним выросли Фил и Скул.

— Ваше величество, — толстяк выпятил живот, перегораживая проход, — как это понимать, вы отрекаетесь от власти?

— Не отрекаюсь, а не беру, — Роберт небрежно отодвинул толстяка в сторону.

— Подожди, — на плечо легла рука оружейника, — куда ты теперь?

— У каждого свои дела и дороги. Единственное, что можете сделать для меня, дать лодку под парусом. Считайте это первым и последним королевским указом.

Роберт пошел на толпу, люди расступались, отводили в сторону глаза. Несостоявшийся король, вскинув меч на плечо, выпятив вперед подбородок, шагал по направлению к городским воротам. Там, над воротами, на высоком древке, кто-то выставил оскаленную драконью голову…

Был вечер, солнце наполовину затонуло в море, раскрасив горизонт смелыми малиновыми экспрессионистскими мазками, смешав море с перистыми облаками. Горласто кричали чайки, на низком бреющем полете высматривая поздний ужин. Волны лениво и устало били в высокий борт белой лодки. Роберт одобрил подаренное ему судно и теперь готовился к отплытию. Любопытные провожающие, столпившиеся на берегу, видели у него болтающийся на цепочке черный «драконий» камешек. Из толпы вынырнула с корзинкой в руках Селена. Раскрасневшаяся, с распущенными волосами, подбежала к моряку.

— Ты уезжаешь сегодня?

— Как видишь, — Роберт улыбнулся девушке.

— Так быстро?

— Так быстро. Спасибо, что пришла меня проводить. — Роберт подмигнул. — Спасибо также за помощь и за смелость, за то, что твой отец подарил великолепные доспехи и оружие. Передай, что когда-нибудь я приеду сюда с торговым кораблем. Пусть заготовит побольше доспехов, такие вещи всегда в цене.

— Старейшины хотели наградить тебя золотом.

— Зачем оно мне в море?

— Возьми меня с собой, — вырвалось у Селены. Она умоляюще, сложив руки на груди, посмотрела на Роберта.

В черной бороде мелькнула улыбка, положил руки на ее плечи, нежно ответил:

— Милая девочка, не могу. — Он крепче сжал ее плечи, не давая обиженно отпрянуть. — Лет пять назад я мог бы тебя взять. Не задумываясь… Теперь у меня есть жена, на которую ты очень похожа, и растет маленький сын. — Роберт быстро поцеловал Селену в лоб, вытер заполненные влагой глаза. — Ты еще встретишь свое счастье, такие девушки, как ты, большая редкость. — Он отстранил Селену в сторону.

— Я принесла тебе корзинку с провизией, — прошептала девушка, едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать.

— Спасибо, и кувшинчик есть?

— Есть.

Роберт прыгнул в лодку, поставил корзину, сильно оттолкнулся веслом, посмотрел на провожающих:

— Убейте дракона в себе! — крикнул им Роберт, отвернулся и стал ставить парус, негромко напевая про себя старинную песню: