Свантье Опперманн - Игра смертных грехов [litres]

На следующих уроках слова учителей влетали в одно ухо Киры и сразу же вылетали в другое. Сначала она даже пыталась записывать основные тезисы, но очень быстро теряла нить повествования. В Парсонс-Энде девушка считалась вполне сносной ученицей – каким-то образом ей всегда удавалось поспевать за учебным процессом. Здесь же она чувствовала себя перегруженной уже в первый день. Миссис Киллингворт была права: Кире действительно требовалось многое нагнать. Ее расписание было составлено так, чтобы новая ученица как можно быстрее это сделала.

Пока Скарлетт, Грей и Эйвери освобождались в три часа дня и радовались свободному времени, Кира продолжала сидеть за партой. Вместе с Брук, Лейзи, незнакомой ей супербией и двумя юными люксуриями она сидела в классе на самовосприятии и саморефлексии для начинающих.

Кира потирала усталые глаза и подозрительно глядела на одноклассниц. Обе люксурии сидели рядом и перешептывались, а супербия рассматривала свое отражение в зеркальце. Оно должно было, по идее, мешать ей развивать в себе тщеславие, а не подпитывать порок.

Лейзи сидела в пижаме рядом с Кирой. Ее волосы были растрепанными, а глаза маленькими, как у крота. Соседки по комнате собственноручно вытащили Лейзи из кровати и довели до классной комнаты, прежде чем миссис Киллингворт смогла снова окатить ацедию ледяной водой из ведра.

Брук добралась до занятий без сопровождения, но выглядела так, будто гораздо охотнее провела бы это время в кровати или где-нибудь еще. Главное – не здесь и не с этими людьми.

Урок вела миссис Монтгомери. Ее темно-синяя блуза сразу дала Кире понять: женщина была люксурией. Учителя, как и ученики КШМ, одевались в цвета своих пороков. Костюмы были черными, а рубашки или блузы цветными.

Голубая блуза оказалась единственным признаком люксурии в миссис Монтгомери. Она была застегнута на все пуговицы. Каштановые волосы учительница собрала в строгую косу, давая понять: она не приемлет вольностей.

В начале урока миссис Монтгомери попросила девушек сесть полукругом. Когда все разместились и представились друг другу, учительница показала всем фотографию и попросила присутствующих рассказать о своих мыслях при взгляде на нее. Киру не покидало чувство, будто она сидит на сеансе терапии.

На фотографии изображена очень красивая женщина. Ей было около двадцати; у нее карие глаза, сердцевидное лицо и стройное тело, облаченное в летнее платье розового цвета. Девушка опиралась рукой на белый кабриолет, держала телефон у уха и улыбалась в камеру. Это одна из тех фото, которые выглядели так, будто были сделаны спонтанно. На самом же деле для такого кадра фотографу понадобилось несколько часов.

Одна из двух люксурий прошептала другой что-то на ухо. Та захихикала в ответ.

– Кто хочет начать? – спросила миссис Монтгомери.

Фиона, супербия, села ровно и начала отвечать, не поднимая руки.

– Не знаю, перед кем она выпендривается, – начала девушка, указывая пальцем на фото. Ее ногти были накрашены фиолетовым цветом, подходящим под гамму формы. – У меня штук десять таких платьев. Интересно, ее ли это машина вообще. Наверняка она просто делает вид, что разговаривает по телефону. На самом деле никому она не нужна.

После того как вынесла свой приговор, супербия откинулась обратно на спинку стула. Судя по всему, Фиона была довольна своим выступлением.

Кира была ошеломлена ее ответом. И об этом ученица думала последние пятнадцать секунд?

– Очень хорошо, Фиона, – сказала миссис Монтгомери. – Спасибо за честность.

Признание учительницы заставило супербию гордо улыбнуться. Но улыбка замерла на ее губах, когда миссис Монтгомери дополнила:

– Ты смотришь на эту девушку свысока.

Фиона краем глаза взглянула на своих одноклассниц и подняла подбородок еще выше – будто это действие оправдывало ее поведение.

Если девушка будет продолжать, ее голова скоро оторвется, подумала Кира.

– Ну и что, – нарочито равнодушно ответила Фиона.

– Это абсолютно нормальная реакция, – заметила миссис Монтгомери. – На наших занятиях ты научишься общаться с другими на равных.

Учительница снова обратилась к ученикам.

– Кто еще хочет высказаться?

Девушки молча смотрели в пол в надежде, что их никто не спросит. В отличие от Фионы, они не чувствовали необходимости в самовыражении.

Кира последовала их примеру и смотрела на заживающий порез на ладони.

– А хотите, я расскажу вам свои мысли о женщине, когда впервые ее увидела? – предложила миссис Монтгомери, рассматривая фотографию. – Моей первой мыслью стало то, что я нахожу эту женщину очень привлекательной и желанной.