Кейти Роуз Пул - Грядет Тьма [litres]

– Отойди, старик! – рявкнул кто-то со ступеней.

Хассан вытянул шею, чтобы увидеть говорившего. Около двадцати мужчин стояли на ступенях храма, сжимая в руках молоты, палки и дубины. На их одеяниях виднелись узоры черного и золотого вокруг манжет и подола, а откинутые назад капюшоны открывали взору коротко стриженные волосы. У говорившего была куцая седая борода.

Свидетели – последователи Иерофана. Лишь один их вид вызвал бурю ярости внутри Хассана, и он осознал, что проталкивается сквозь толпу. На вершине лестницы старик, одетый в светло-зеленый и бледно-золотой хитон служителя хератского храма, стоял лицом к свидетелям.

– Храм – священное укрытие для нуждающихся, – сказал старик, его голос был тише голоса бородатого свидетеля. – Я не позволю вам осквернить его во имя вашего вранья и ненависти.

– Единственные люди, ищущие здесь укрытие, – одаренные, – прошипел бородатый свидетель. – Они пятнают священную энергию мира своими неестественными силами.

Эти последние слова были сказаны словно для того, чтобы их услышали два других свидетеля. Они казались моложе. Один – низкий с круглым лицом, а другой – высокий и худощавый. Низкий сжимал в трясущихся руках мотыгу. Он выглядел почти испуганным. Но высокий рядом с ним казался зловеще спокойным, только серые глаза блестели от возбуждения. Вместо черно-золотого одеяния на нем была белая сутана. Адепт, не посвященный в свидетели.

Остальные свидетели словно ждали, когда они сделают первый шаг.

Голос бородатого свидетеля становился все громче, пока он продолжал:

– Этот город – доказательство развращенности одаренных. Люди, которые называют себя священниками, проводят время, потакая своим плотским грехам и требуя платы от горожан. Одаренный убийца бесчинствует на улицах, забирая жизни. И теперь эти трусливые одаренные пришли сюда, сбежав от Безупречного и его правды.

Безупречного. Хассан знал эту фразу. Так свидетели называли Иерофана.

– Час расплаты грядет, – сказал бородатый свидетель. – Вскоре ваши продажные короли и ложные священники падут, как и мерзость, сидевшая на троне Херата. Безупречный наградит своих последователей, даже самых новых учеников. Те, что докажут свою преданность его делу, заслужат честь носить метку. – Свидетель закатал рукав. На тыльной стороне его ладони, покрытой варикозными венами, был выжжен символ глаза с черным солнцем вместо зрачка. – Вот ваш шанс доказать свою верность нашему делу и заслужить метку. Пусть эти выродки боятся его имени. Покажите им правду их извращенности. Покажите им так, чтобы они не смогли отвернуться!

Другие свидетели последовали за мужчиной, закатав рукава, чтобы показать ту же метку, выжженную на их коже.

Старый служитель выступил вперед к круглолицему адепту.

– Тебе не нужно этого делать, – мягко сказал он. – Иерофан проповедует ложь, вам не нужно его слушать.

Круглолицый адепт покрепче сжал мотыгу, а его взгляд метался от лидера группы к толпе за ним.

Возле него высокий тощий адепт с отвращением фыркнул.

– Это ваши пророки проповедовали ложь. Я докажу Безупречному свою верность. – Не говоря ни слова, он подошел к служителю и ударил его по лицу. Удар был таким сильным, что старик упал на колени.

В толпе раздались крики. Кровь Хассана вскипела в жилах, подтолкнув его на ступени к свидетелям. Тощий адепт повернулся и плюнул на служителя. Ярость взяла верх над разумом, Хассан схватил адепта за рясу и ударил его прямо в лицо.

Он услышал, как толпа ахнула, когда мужчина отшатнулся назад.

Бородатый свидетель встал перед ним, разворачиваясь к Хассану.

– Кто, во имя Иерофана, ты такой?

– Тот, кого вам не стоит злить, – ответил Хассан. – Но для этого уже поздно.

Ему страстно хотелось драться, и свидетели были готовы предоставить ему такую возможность. Они являлись теми фанатиками, которые захватили его королевство и пленили его родителей. И пока ближе к Иерофану Хассан подобраться не мог.

Тощий адепт подошел к ним, оскалив зубы:

– Еще одно одаренное отребье использует на нас свою злокозненную силу. Твои пророки прокляли тебя, когда дали тебе Дар.

Хассан покраснел от злости – и стыда. Потому что он не был одаренным. Хотя этот факт не уменьшил его злости к свидетелям и их извращенной идеологии. Ему хотелось образумить адепта – и в то же время ему хотелось, чтобы тот его боялся, думал, что он один из одаренных.

В шести пророческих городах и за их пределами одаренных почитали за их способности. Первым из них силы были даны пророками. Хотя каждый год рождалась всего пара тысяч одаренных, многие из них занимали важные должности.