Михаил Уткин - Ездовой гном. Возрождение

Корхан обвел взглядом призадумавшихся воинов и припечатал:

− И, господа. Напрягаться я буду только для своих. Так что, либо вы приносите присягу, признав меня своим князем, либо делайте что хотите.

После того как над головой раздался чудовищный грохот, все от входа отшатнулись. Несколько долгих мгновений казалось, что рассыплется вся гора. Убежать в глубину пещеры не позволили раскачивающиеся стены и пол подземной выработки. Никто не устоял на ногах, но урон не проходил, и упав на четвереньки, я продолжал наблюдать и оценивать.

Обнаружился интересный факт: в трещинах дробящихся на глыбы стенах, мгновенно появлялось серое призрачное стекло обсидиана, что словно склеивало камень, возвращая ему целостность. Да так, что не оставалось даже трещин.

Тряска длилась с полминуты и прекратилась как-то разом. Гномы недоверчиво оглядываясь, начали подниматься. На одежде осела пыль, что заставляла чихать и отряхиваться, с обычным гномьим ворчанием, но ограничивались бородачи лишь парой междометий, испытывая скорее положительные эмоции.

Громодар поднялся одним из последних, он провел по бороде пальцами, вычесывая мелкие камушки и внушительно произнес:

− Вот и все. Теперь ждем.

Чего именно ждать, стало ясно, когда он показал в сторону выхода, который не пропускал ни единого солнечного луча. От него ощутимо тянуло холодом, словно на улице внезапно настала зима. Половина факелов при тряске вылетели из держателей, некоторые еще горели, но большинство погасли и теперь от них по полу тянулись дымные шлейфы, добавляя пещере темноты.

− Надолго нас завалило? – поинтересовалась Кассиди, тщетно пытаясь вытереть лицо. Она как-то умудрилась найти лицом пятно сажи на полу и теперь попытки убрать ее, лишь испещряли лицо черными полосками. Она вдруг замолчала и с удивлением заявила:

− Повышение маскировки дали на 5%. Не пойму только от чего эти проценты считать…

− От видимости вестимо, − веско сказал Асашка, сам тут же ляпнул ладонью в пятно сажи от факела, провел ею себе по лицу, а потом чуть помедлил, видимо вчитываясь в системные сообщения, начал пачкать свой и так изрядно пропыленный доспех.

Громодар смотрел на это безобразие неодобрительно, особенно ему похоже не понравилось, как предводитель ездовых мажет бороду, на что Асашка усмехнулся, да нахально заправил ее за воротник, заставив подгорного традиционалиста совсем скривиться.

Тем временем ото входа потянулась черная лужа тающей воды и прилетел возмущенный крик:

− Да помогите же мне, наконец!

Из серого слоя древнего обсидиана, который восстанавливался прямо на глазах, шагнул Асмодей, держа в охапке какое-то внушительное бревно. Оно, похоже, было тяжеленным, поскольку могучего гнома водило туда-сюда. Я шагнул было помочь, но тут же отпрыгнул назад:

− Эт-то что еще за хрень?!

Бревно вдруг зашевелилось, надулось сокращаясь, когда оно превратилось в широченную бочку, грязный гном не удержал его в охапке и выпустил. В ответ «бочка» скачком распрямилась до «бревна», лязгнуло как молот о наковальню и шлепнулось на камни, после чего заерзало, издавая писклявые звуки.

Асмодей обошел его кругом и гордо заявил:

− Добыча!

Кассиди всплеснула руками и воскликнула:

− Таран эльфийский упер в последний момент! Вот что ты с ним делать то будешь без умений, рискун ты наш бестолковый!?

Белоголовый гном похлопал «бревно», отозвавшееся под его ладонью металлическим лязганьем и заявил:

− Моё дело добыть, а что с ним делать это уж вы придумывайте. Попытайте своего знакомого дроу. Может знает, как с ним управляться. По мне так этот червяк очень похож на отбойный молоток. У меня в штольне как раз толстенная жила кремня ход перегородила, думаю испытать его на ней. Ути, мой маленький отбойничек… Ай!

Асмодей попробовал погладить «черветарана» по бронированному утолщению головы, как в ней тут же открылась пасть и щелкнула едва не отхватив ему ладонь.

− Проголодался, маленький, − просюсюкал ничуть этим не смущенный гном, и таран снова жалостно заскрипел.

Я сдерживая нервный смешок сказал:

− Да уж… Резон вообще-то есть. По крайней мере я понял почему ты потребовал скастовать туман на вход, когда загрохотало.

Асмодей же приободрился и заявил:

− Он мне сразу приглянулся. А как лёд начал рушиться, затащил его в обсидиан, чтоб не испортился, да и сам переждал катастрофу. Правда, никому не рекомендую повторять этот смертельный номер. Когда трясло – еле удержался в толще древнего стекла. Оно хоть и быстро регенерировало, но еле успел втянуть живот, если честно. Да еще показалось, что вас тут всех завалило…