Корнелия Функе - Лабиринт Фавна [litres]

– Запроси по радио подкрепление, – командовал Волк. – Сейчас же!

И вот он уже в комнате. «Не дыши, Офелия».

Волк подошел к столу, убрал в карман часы, которые лежали рядом со стаканом, и потянулся за бутылкой. Пока он глотал коньяк, Офелия за его спиной скользнула к открытой двери. Братик мирно спал у нее на руках. Он так ей верил – и она тоже поверила в удачу. Но удача продержалась недолго. Едва Офелия шагнула за дверь, как мельницу тряхнуло. Что-то взорвалось во дворе. Пламя разорвало плащ ночи в клочья и раскрасило стену рядом с Офелией. Волк обернулся и увидел, как она испуганным олененком замерла на пороге, держа на руках его сына.

– Отдай ребенка! – Голос у него был как нож, как молоток, как пуля.

Офелия выдержала его взгляд. Она не смогла выдавить из себя ни слова, только молча покачала головой.

Волк шагнул к ней, но тут же пошатнулся и чуть не упал. Офелия мысленно сказала спасибо доктору Феррейро – он защитил ее от убийцы.

Потом она кинулась бежать.

Видаль двинулся за ней, но еле перешагнул порог. Голова кружилась. Что с ним? Он ни на миг не заподозрил коньяк. Гордость не позволяла допустить даже мысли, что его чем-то опоила маленькая девочка. Нет, это слабость из-за раны, которую нанесла та, другая колдунья. Ее он тоже найдет и прикончит, но сперва девчонку. Он сразу понял, что она принесет беду, как только она вышла из машины. Глаза у нее лесные, и в лице упрямое молчание. Скорей бы свернуть ей шею.

Когда он вывалился из комнаты, она была еще на лестнице. Видаль с огромным трудом вытащил из кармана пистолет. Пока прицеливался, мерзкая девчонка выскочила за дверь. Когда он наконец спустился и выглянул, она только и мелькнула за деревьями. Зачем она взяла его сына? Отнесет партизанам, чтобы те его убили в отместку за смерть матери?

Нет. Партизаны уже на мельнице. Грузовики и палатки горят, повсюду огонь и дым, и на фоне пламени – черные силуэты бойцов, как будто вырезанные из бумаги. Надо было сразу убить девчонку. И Мерседес. Она сдержала слово, которое дала Офелии, – вернулась вместе с братом и его людьми.

Но когда Педро и Мерседес добрались до чердака, Офелии там не было. Мерседес звала ее по имени – ответа не дождалась. Они нашли только ее светло-зеленую кофту и нарисованную мелом на полу дверь.

В стародавние времена один дворянин обвинил в колдовстве женщину по имени Росио. Он отправил пятерых солдат арестовать ее и утопить в мельничном пруду посреди глухого леса, где жила Росио. Двое мужчин с трудом затащили ее в холодную воду, а еще один держал, пока она не задохнулась. Звали этого солдата Умберто Гарсес.

Гарсесу уже приходилось убивать, но никогда еще господин не приказывал ему убить женщину. Приказ ужаснул его и в то же время приятно взволновал – может быть, потому, что ведьма была красива.

Обычно Гарсес убивал и тут же забывал об этом. Он очень удивился, что не смог заснуть в ту ночь.

Десять ночей он не мог спать. Едва сомкнув глаза, он снова чувствовал прикосновение холодной воды и видел волосы ведьмы, плавающие на поверхности пруда. На одиннадцатую ночь, когда видения снова вернулись, Гарсес встал, оседлал коня и при свете луны поскакал через лес к мельнице.

Гарсес надеялся, что успокоится, когда увидит безмятежную гладь воды, словно никакой ведьмы никогда и не было. Но, сойдя с коня на берегу пруда, Гарсес пожалел, что вернулся. Вода была черна, как его грех, а деревья словно с укором шептали в ночи: Убийца!

Все-таки она точно была ведьма. Вот и доказательство: шепот деревьев, неотступные видения… Она его прокляла! Правильно ее убили, правильно!

Муки совести покинули Гарсеса. Отвращение к себе, горькие сожаления – все исчезло. Может, пойти в охотники на ведьм, очищать страну от этой заразы? Церковь им хорошо платит. Одну он уже убил – наверное, в следующий раз будет легче. Да, он сможет сделать это снова. И снова.

Смеясь, он отвернулся от воды и хотел идти к своему коню.

Но не смог двинуться с места.

Размокшая глина, будто цепкие пальцы, держала его сапоги.

Проклятье! Опять ведьма!

– Я сделаю это снова! – заорал он, оборачиваясь к безмолвному пруду. – Слышишь?

Сапоги все глубже уходили в землю, и вдруг начали чесаться руки. Он поднес их к лицу. Кожа на руках покрылась бородавками, а между пальцев, которыми он держал ведьму под водой, выросли перепонки.