Галина Гончарова - День и ночь

— Приятно познакомиться. Ирина. Лейтенант, стажер…

— Мелочь, короче, зеленая. Молодая поросль. Понятно.

Ирина развела руками, мол, есть такое, и поменяла тему.

— А вы уже… выходите из запоя?

— Не, это я как раз похмелился… Кстати, у нас про Парашку много чего интересного рассказывали. Она и с моей бабой дружит.

— Дружила….

— Ну да. Иконы ей отдала, штук шесть, моя их к нам утащила. Парашка говорила, что ее родственники все размотают, ни сберечь, ни сохранить не сумеют, им бы лишь сейчас пожить, а что там потом будет — гори оно ясным пламенем.

Точнее Ирина выяснять не стала. Судя по Люсиному рассказу… кто там был?

Дочка с повышенным порогом брезгливости?

Внук?

Интересно, по дочкиной линии, или как?

А, все равно, плохо это звучит… хотя не ей судить. Она никого тут не знала, любая ее оценка будет неправильной. Может, эта Прасковья такой заразой была…

— А вообще, Прасковья добрая была?

Алкаш, то есть идейный пьяница, дробно захихикал.

— Парашка-то? Да ты что! Так могла приложить, костей не соберешь. Мать у нее, говорят, вообще ведьмой была.

— Серьезно?

— Я-то ее не застал. А Парашка рассказывала, к ее матери весь район мотался. След она искала, от пьянства отворачивала…

— Гадала на любимых…

— Вот это — нет. Парашка особо подчеркивала, что по бабьей магии ее мать не работала. Не тот дар. А ей, мол, не передался, и дочь неудельная, а внук вообще не родной.

— Да?

— Он дочкин от второго брака, усыновленный. А дочку Парашка еще с тех пор не любила, как та аборт сделала. Моя рассказывала, Парашка ее родить аж умоляла, говорила, другого шанса не будет… ты что думаешь? Так и не родила потом Клавка.

Ну, после абортов это осложнение известное. Природу обмануть не выйдет, она свое возьмет, раньше ли, позже…

Эксперт, оперативник и дежурный участковый тем временем занимались осмотром места происшествия. Может, и Ира подпряглась бы, но места просто не было. Там и трое-то с трудом помещались.

Тело уже вынесли во двор и ждали труповозку. Так что пользы от Ирины не было, оставалось болтать с местным аборигеном. Вот, к примеру…

— А цветы Прасковья любила?

— У нее их много было. Она последнее время их раздавать начала по соседям.

— И вам тоже?

— Бабе моей. Та все к себе забирала, кстати, растения у Парашки были знатные. Все колосилось. Что хочешь могла вырастить!

— А дома или дачи у нее не было?

— Раньше было, потом продала. Возраст же…

Осмотр шел своим чередом.

Опрос свидетелей, Ирину с Люсей вообще попросили написать рапорт. Внуку звонили, тот приехать не смог, сказал, что сейчас в области. Часов через шесть в городе будет. Дал телефон дочки.

Кажется, той звонил следователь.

Ирина решила, что выходной не пропал. Что-то они сделать не успеют, но разве плохо вот так? Посидеть, подышать воздухом, никуда не торопясь поболтать с людьми, опять же, работы с нее не требуют, а рапорт напишем и отвезем. Дело нужное.

Следователь квалифицировал предварительно смерть Прасковьи "причинение смерти по неосторожности". Пока. Потом еще видно будет, после вскрытия, но скорее всего, это именно так.

Полез грабитель в окно, тут бабку и накрыло. С летальным исходом.

— ГДЕ МОЯ МАТЬ!?

Вопль был таким, что подскочил, кажется, даже труп Прасковьи. Пьяница свалился со скамеечки и потряс головой.

— Клавка, с-сука!

Глядя на то, что появилось во дворе, Ирина никак не могла согласиться. Разве можно сравнивать милейшее существо — Найду, и вот ЭТО?

Никак нельзя. Это оскорбление всего собачьего рода, со времен творения.

Ворвавшаяся во двор женщина больше всего походила на атомную бомбу. Хоть конусообразными, плавно расширяющимися книзу формами, хоть взрывом на башке, хоть пронзительным голосом. Жутким.

Рыжие лохмы топорщились во все стороны, круглое лицо кривилось в неясной гримасе, развевалась непонятная хламида, при виде которой задохнулся бы от восторга Альбус Дамблдор — столько на ней было бисера и блесток.

Следователь поспешил к вновь прибывшей.

— Здравствуйте, Клавдия Ивановна…

Увы, слова сказать ему не дали. Не предусмотрено было.

— МАМА!!!

Трагический вопль. Потом бабища упала на колени рядом с телом — и разревелась в три ручья. Или не разревелась?

Завыла — точно. Заголосила, заскулила.

— На кого ж ты меня покинулаааааа, сиротиииинушкуууууу…

Пьяница помотал головой.

— Ну все. Это теперь на два часа. Кликуша, е…

— Всегда так? — в полный голос уточнила Ирина. А чего стесняться, за этим воем бензопиллу "Дружба" не услышишь, не то, что собеседника.