Марина Суржевская - Lastfata

Крепче сжав дужку светильника и запретив себе трусить, я толкнула дверь мусороотстойника.

Инстинктивно зажала нос, ожидая вони, как на свалке. Но, к моему удивлению, неприятного запаха не было. Да и вместо гор объедков и очисток я увидела аккуратные мешки, набитые мусором. Лиза осталась за дверью, причитая и вздыхая. А я осторожно двинулась по узкому проходу между тюков, выше подняв руку с лампой.

— Эй, ты здесь? — Мой голос в огромном пространстве отстойника показался жалким. — Вылезай! Слышишь меня?

Со всех сторон громоздились высоченные горы мешков, так что я ощущала себя букашкой. Это сколько же в академии мусора?!

За огромной кучей слева что-то упало. Я метнулась на звук, обогнула кучу и успела увидеть длинный белый хвост улепетывающего зверя.

— А ну стоять! — гаркнула я. — Попался! Вот я тебя сейчас!

Мешок с мусором оказался вспоротым, из холщового нутра высыпались на дорожку подгнившие яблоки. Но вот нарушитель порядка успел сбежать!

— Эй, ты где? Вылезай! Знаешь, что у меня есть? — Достав из кармана предусмотрительно прихваченный ореховый сухарик, я помахала им в воздухе. — Вкусненько! Сладенько! Любишь сладкое? — бормотала я. Понимала, что зверь неразумный, но собственный голос как-то успокаивал. — Выходи, ну же!

Повертела головой. И застыла. Странное создание сидело на сложенных тюках и смотрело на меня сверху. Узкая мордочка подрагивала, словно животное принюхивалось. И… мне кажется, или с нашей последней встречи зверь увеличился в размерах?

Я медленно подняла руку с угощением:

— Иди сюда…

Белесое нечто моргнуло, втянуло воздух. И голова выдвинулась вперед. Показалась шея, на которой торчали шипы. Я сглотнула. Мамочка моя дорогая! Пока я разбиралась со своими проблемами, этот неизвестный науке зверь явно подрос! Еще немного, и он станет размером с теленка!

— Вот же гадство… — пробормотала я.

Голова мотнулась, пасть открылась, показав ряд зубов. И чудовище упало сверху, раскрывая в полете узкие боковые отростки! Я не заорала только лишь от того, что язык прилип к пересохшему нёбу!

Бочком, дергая головой и втягивая воздух, зверь двинулся ко мне. Я смотрела и не верила своим глазам. Неужели я сотворила ЭТО? Из тетрадного листка? Да что это вообще такое?!

— Гадство… — снова простонала я, и существо радостно забило длинным хвостом, словно услышало нечто приятное. — Гад-ство, — медленно повторила я. — Гад. Ага, поняла. Ты думаешь, тебя так зовут. Просто невероятно!

От громкого звука зверь шарахнулся в сторону и нелепо завалился на бок, сбив несколько мешков с мусором. Дрыгая лапами, вскочил.

Я испуганно отпрыгнула:

— Эй, ты где?

Рядом снова никого не было. Потом из темноты проявился белый нос, следом — голова. Я положила сухарь на пол и отошла в сторонку.

Зверь посмотрел на меня. На подношение. Высунул длиннющий язык и слизал сладость! Как не бывало! А потом издал довольное урчание!

Я села на мешок и задумалась. Вот же влипла!

— Ну и что мне теперь с тобой делать?

Зверь, который гад, неуклюже придвинулся, с надеждой заглядывая в глаза. Я вздохнула, доставая второй сухарь. Не успела положить на землю, как его слизали прямо с ладони!

— Больше нет, жадина! — буркнула я, вытирая мокрую руку об мешок. — Фу, гадко!

Существо радостно забило хвостом, отзываясь на имя. Я совсем загрустила.

Очевидно, что это создание необходимо… разрушить. Вот только как? Это уже не бумажный листок, это что-то непонятное, но живое. И самое плохое — активно растущее! Хочется привычно завопить: это невозможно! Материализованные сущности не способны развиваться, а значит, и расти. Но вон это невозможное скалится, сухарем хрустит и добавки просит!

Что же я наделала? Может, все-таки рассказать Аодхэну? Я поежилась, представив поджатые губы профессора. Ну уж нет, у разрушителя свои тайны, у меня — свои! Сам-то он не торопится со мной поделиться всеми подробностями о копье судьбы! И откровенничать с профессором мне совсем не хочется.

Вот только как поступить с этим… зверем-гадом?

Пока я размышляла, узкая голова возникла совсем рядом. Светло-зеленые глаза с вертикальными зрачками рассматривали меня. На миг стало не по себе. А ну как это создание решит, что я вкуснее объедков, и попробует мною закусить?

Кто знает, что творится в голове у чудовища?

Зверь фыркнул. Сдал назад, не спуская с меня внимательного взгляда. И тяжело бухнулся на пол, положив морду на лапы.

Как собака прямо!