Елена Гуйда - Игра [СИ]

И вот в один прекрасный, без сомнения, день девочка умерла. Ее вой, в ночь на кануне этого события, не давал спать всем обитателям поместья. Я тогда еще думала, как мастер объяснит это соседям. Все же его особняк стоял хоть и не в самом центре Гекшира, но и не на отшибе. А вой стоял такой, что даже подушка, которую я с силой прижимала к голове, едва мола его приглушить.

Утром мастер, как всегда в безукоризненно чистом и отглаженном, черном костюме для верховой езды, повел всю нашу немалую еще тогда девичью стайку на прогулку в парк лично. Впервые наша компания вела себя настолько тихо, что становилось жутко.

У самой клетки мастер остановился и несколько мгновений разглядывал окровавленное нечто внутри. Мы тоже смотрели. Кажется, кого-то вывернуло. Кто-то упал в обморок. А я не могла поверить, что это было некогда человеком. Нет, то что лежало на дне клетки меньше всего напоминало человека. Потому я просто представила, что этот ночью дерзкая рыжеволосая Дариса сбежала.

Мастер повернулся к нам лицом, дождался, когда наше внимание будет полностью принадлежать ему, и заговорил:

— Я скорблю о маленькой Дарисе, вместе с вами, мои девочки, — странно, но вот скорби в его голосе я не слышала. Скорее лед и сталь. И полнейшее равнодушие. — Но, увы, мои хорошие, у меня нет права тратить время, деньги и усилия впустую. Каждую из вас я принял в свой дом, как любимую дочь. И единственное, что требую от вас, мои милые, послушания и усердия. Это ведь не так много, учитывая, сколько я для вас сделал.

Минуту над нами висела, просто таки оглушающая тишина. Мастер проверял, все ли вняли его словам. Я же отчаянно думала о чем угодно, только не о том, как страшно было сейчас. Именно в этот момент каждой из нас стало понятно, что за любой проступок мы обязаны будем заплатить. Заплатить непомерно высокую для человека цену.

— Кто-то еще хочет, что-то у меня спросить?

Не знаю, кто в тот момент вложил эти слова в мои уста, но я ни дня о них не жалела.

— Мастер, а что вы скажете соседям? — и поймав недоуменный взгляд наставника, поспешила пояснить. — Дариса так выла этой ночью, что у них наверняка возникли не совсем уместные вопросы.

Как я в тот момент надеялась, что голос не дрожит.

Мастер несколько мгновений не сводил с меня глаз, а потом тепло улыбнулся и ответил:

— Моя маленькая Миели, это не должно тебя было волновать, — он сделал паузу и я беспокойно покосилась на клетку, — Но я отвечу, дитя. Думаю, что наши достопочтимые соседи, отнесутся с пониманием. Ведь моя любимая породистая сука этой ночью скончалась в страшных муках. Видят боги, если бы я знал, кто подмешал яд, моей любимице, убил бы собственными руками.

Да, в тот день я поняла, что мастер не только в любой момент может избавиться от нас, но к тому же никто никогда не узнает, что мы вообще существовали. О чем то таком думали все девочки, что этим утром пришли в сад на встречу со своим наставником.

Следующей же ночью Тахена и Гердана решили бежать. Я помню, как они тихо крались из комнаты. Что говорить, в моей голове тоже мелькнула такая мысль, но, наверное, мне было слишком страшно.

И, как оказалось, не зря. Уже утром в освободившейся клетке сидело две девочки.

— Ты уснула, Сандра? — рявкнула Лайна возле моего уха и я чуть не подскочила, чудом сохранив хладнокровие.

— Нет, просто задумалась. И на будущее помни, за такое можно выпить слезы химеры вместе с утренним чаем. — спокойно ответила я.

Да, иногда мы подливали яд друг другу. Чтобы не расслабляться. Мастер такие забавы поощрял. К тому же мы были менее жестоки и всегда держали при себе противоядие, буде кто не распознает отраву.

Слезы химеры были моим любимым ядом. С нежным, почти цветочным запахом, придававшем напитку или блюду пикантных ноток. Единственное что, его легко было распознать на вкус. На языке после «слез» оставался металлический привкус пополам с горечью.

— Зануда, — буркнула моя служанка в ответ.

Я только ухмыльнулась. Так, как обычно ухмылялся мастер. Я долго тренировалась перед зеркалом, пока получилось в точности скопировать эту кривоватую улыбочку, от которой начинали дрожать поджилки.

Не удивительно, что после этого с лица девушки слетела вся веселость, а вместе с ней и краски.

— Мне иногда кажется, что ты на самом деле его родная дочь.

— Ты знаешь, что это не так. Ты ведь помнишь, как он привел меня в этот дом. Я тебя помню Лайна.

— Я тоже помню тот, поистине проклятый, день.