Галина Гончарова - Магия чувств [litres]

Разве плохо? Еще один маг разума в семье!

Чудовище?

Сами вы… три дня не умывались! Сила – как лопата, можно человека закопать, можно землю вскопать. А уж куда ты ее применишь – дело твое.

Я себя нашла, мне нравится. Глядишь, со временем и еще что приложится.

– Не похож он что-то на мага разума, – Корс склонял голову то к правому, то к левому плечу, смотрел с сомнением.

– А на кого он похож?

– На червяка, – приговорил братец. – Такой же противный.

– Ты такой же был, – рассмеялась мама. – Один в один.

– Не верю! Ты меня просто стыдишь, – заявило маме это чудовище.

Я все-таки не удержалась. Прежде чем Корс успел понять, что происходит, его левая рука взлетела вверх, и сильно дернула братца за ухо.

– Цыц, охламон!

– Унижают! Оскорбляют! Развели тут магов разума!

Но вопил братец больше из вредности. И не громко, чтобы малыша, который сейчас крепко присосался к маминой груди, не напугать.

– Бойся тише, завидуй громче, – посоветовала я.

Корс показал мне язык. И так это было уютно, по-домашнему…

Стоило пройти через все испытания, чтобы осознать ценность того, что у меня было. Родные, близкие, любимые… Что еще-то надо? Да ничего. Или все-таки надо?

Я задумалась.

Кстати, его величество сильно обрадуется известию о новом маге разума.

Во дворце на меня хоть и косились, но не нарывались. Хотя приходила я как есть. Ни богатого платья, ни шелков, ни бархата. Сукно, хотя и добротное, никаких украшений. Одежда зажиточной горожанки, даже не купеческой дочки – те на себя больше золота и камней навешивают.

Но придворные даже не заговаривали со мной.

Я их понимала. Сплетни летают быстрее птицы: кто-то сказал, кто-то подумал… Откуда известно стало? А, ветром надуло. Им не только детей, но и мысли надувает, как известно.

Маг разума.

Монстр, чудовище, и вообще… разум-то у всех есть. А что там, внутри? Сколько людей ни вижу, а святых не попадалось. Есть похуже, есть получше…

– Доброго дня тебе, чадо Светлого.

На холопа я чуть лбом не налетела от неожиданности. Но быстро опомнилась, поклонилась.

– Благословите…

– Да пребудет с тобой Его свет.

Я пристально рассматривала святошу. Невысокий, седоватый, с яркими карими глазами.

Заговаривать не собиралась, молча ждала. Но долго меня неизвестностью томить не собирались.

– Не ты ли тот самый маг разума, о котором столько слухов?

– Я маг, – подтвердила я. – А за слухами – не ко мне, к тем, у кого совести хватает их распускать.

– Люди несовершенны.

– Да, я тоже это подозреваю, – охотно согласилась я.

Холоп понял, что с меня взятки гладки, и перешел к конкретике:

– Маги в Раденоре обычно заходят в храм, а вот ты еще ни разу там не бывала, чадо.

Я пожала плечами.

– Не бывала.

– У тебя есть предубеждение против Храма?

Я задумалась. Ну и заодно быстро заглянула в эмоции и мысли холопа. Да, бывают и такие. Неглупый, честный, очень порядочный. Потому и выше холопа не поднялся, да ему и не нужно. Его задача – людям свет нести, а не храмовной кухней заниматься.

Но…

– Вас попросили со мной поговорить, верно?

– Верно, чадо.

– Передайте, пожалуйста, этим людям, что я уже сделала свой выбор.

Храмовник прищурился.

– Ты так уверена…

– Не я, – просто объяснила я. – Вы сами. Вы хоть и оправдываете своих братьев по вере, хоть и стараетесь видеть в них хорошее, а в глубине души многое понимаете. Видите, подмечаете. Не обессудьте, я не хочу тратить время зря.

– Зря?

– Если человек говорит одно, а думает другое, смысла в нашем разговоре не будет.

– И я тоже говорю не то, что думаю? – Храмовнику было искренне интересно.

– Вы – нет. Но вы ведь достаточно одиноки, я вижу это в вашей памяти. Вы искренни со мной, но задаетесь вопросом, насколько эти люди были искренни с вами.

– Ты страшный человек, Шайна.

– Я? Чем же?

– Ты видишь в людях столько плохого… сколько времени пройдет, до того как ты их возненавидишь?

Я от души рассмеялась.

Когда-то я задавала себе этот вопрос. Когда не понимала, как можно с этим жить.

Давно.

Зря.

– Я никого не возненавижу за мысли. За дела – да, это другой вопрос. А мысли… что – мысль? Я и сама не без греха.

– Но ты видишь грехи других людей.

– Но у меня нет права карать за них, – просто ответила я. – Я могу только рассказать, а приговор вынесут люди.

– Это страшно.

– Подличать, убивать, предавать – не страшно, а говорить об этом страшно?