Дарья Бухарова - В тени от битвы

– Тогда завтра утром, после завтрака, вы сможете принять меня? - её движения стали медленными, а глаза - задумчивыми. Кажется, она думала примерно о том же, о чём и он.

– Да. Завтра утром я подпишу эту поправку, - кивнул Вассатаэль. - Но - не сегодня. Я должен подумать, возможно, стоит дополнить её ещё кое-какими поправками.

– Спокойной ночи, Пресветлый Вассатаэль, - прищурившись, она поклонилась и направилась к двери. Потом остановилась и обернулась. - Простите, вы не откроете дверь? Вы заперли её…

– Да, конечно, - Вассатаэль повернул ключ в замочной скважине, выпуская её. Она заметила, как дрожат у Пресветлого руки, и как блестят на лбу капельки пота. Да, пожалуй, чем-то она очень напугала его. Тут есть, над чем задуматься.

Закрыв за Хранительницей дверь, Пресветлый долго стоял, прислонившись к ней лбом. О, теперь ещё Салвоа… Надо выпросить печать у Лорда Котли!

Буквально через мгновение после того, как он отошёл от двери, в его покоях послышалось ещё чьё-то дыхание.

– Кажется, ты совсем забыл, что без моего согласия не подписываешь никаких законов, - его голос заставил Вассатаэля вжать голову в плечи.

– Я не хотел, господин… Я не подписывал, господин,… - Вассатаэль побоялся поднять глаза. Лорд Котли схватил его за воротник белых одежд и как пушинку поднял над полом. - Пожалуйста! - почти взвизгнул он, оказавшись лицом к лицу с Лордом Тени.

– Ты, кажется, пообещал ей кое-что, или я не так понял? - Котли тряхнул его в воздухе.

– У меня не было выбора! - засипел Вассатаэль. Воротник больно впивался в шею сзади.

Котли поднял одну бровь, и змея на его лице хищно оскалилась на Пресветлого.

– Я не дам тебе печати на подобную поправку к закону. Никаких Клинков Света без предупреждений здесь не появится, - он разжал руку, и Вассатаэль, как бесформенный мешок, упал на пол.

– Но если я откажусь, они меня свергнут! - залепетал он. - Пожалуйста, господин!

– Ты забыл, что ты не принимаешь никаких решений, червь! - Котли презрительно тронул его носком сапога. - Ты не получишь печати.

– Господин, умоляю! - Вассатаэль молитвенно сложил руки. Если у него не будет печати, завтра придётся отказать Салвое, а если это будет так, она непременно поднимет против него весь Орден Хранителей.

– Ты боишься этой Хранительницы? - Котли усмехнулся. - Госпожа Салвоа завтра не подаст тебе этой поправки для подписи, так и быть, - он сделал рукой небрежное движение. - Пожалуй, я слишком милостив к тебе. Следовало хорошенько втолковать тебе, что у тебя нет никаких прав…

– Благодарю вас… Я - ничтожество,… - Вассатаэль, чувствуя прилив невероятного счастья и благодарности, что на этот раз Лорд Тени отводит от него беду, пополз на коленях в сторону Лорда. - Я больше никогда…

Котли взглянул на него с насмешкой. Пресветлый Хранитель… Да уж, если бы все Хранители были такими, ещё в его время Свет был бы истреблён навечно.

Благодарное бормотание Вассатаэля на секунду смолкло, на короткий миг изумлённые глаза Пресветлого расширились, а ещё позднее он уже метался по роскошному ковру, с трудом справляясь с криком.

Весь следующий день слуги, одевавшие с утра Пресветлого, изумлялись, откуда на его теле синяки и ожоги. А через два часа после того, как он проснулся, ему сообщили, что Хранительница Салвоа скончалась от сердечного приступа. Были устроены пышные похороны, в роскошной усыпальнице её рода появился новый саркофаг, а ещё через пару дней на её огромное наследство слетелись в Сэнктим многочисленные родственники, желавшие ухватить себе кусок побольше…

Зал Совета Небесного Города был сегодня полон. Все двенадцать членов Совета, включая Прорицателя Урасату, уже образовали полукруг вокруг невысокого пьедестала. На этом пьедестале стояла трибуна Говорящей, с которой она обращалась к Совету, а между трибуной и креслами был расстелен мягкий ворсистый ковёр.

Зал Совета сам по себе был огромен. Это было роскошное светлое помещение с множеством окон, колоннами и тысячами люстр с постоянно горящими свечами. Но во всём этом зале не было ничего, кроме кресел, ковра и трибуны - и потому зал казался пустым и брошенным. За час до прихода первого члена Совета, слуги натёрли полы, поменяли свечи и расставили кресла в центре зала, но даже когда здесь сновали несколько десятков слуг, зал казался пустым. Это место, пожалуй, не нравилось никому из советников, и уж тем более Говорящей, потому что ощущение пустоты давило на сознание и мешало сосредоточиться на малых проблемах - оно подталкивало к пространным рассуждениям, не приводящим к конкретным решениям. Однако никому из советников не приходило в голову перенести Зал Совета куда-нибудь в другое место. Это было просто немыслимо - испокон веков Совет собирался здесь, а нарушать традиции в Небесном Городе осмеливался только безумец.