Игер Кау - Пепел и пыль [litres]

Но сначала надо хотя бы притормозить темный сгусток, все плотнее прижимающийся к голове сержанта. Вдруг он знает, кому должна была уйти телеграмма? Мысленно разрываю темное кольцо, сматываю его в клубок и задвигаю его в серое облако, нарисовавшееся тут же над головой сержанта. Пригодится еще. Облако тут же растворяется, но я знаю, что оно никуда не подевалось. Хорошо еще, что Ладер вместе со мной видел изначальный текст лигарпы.

– Слушай, Хикрен, хочешь пережить это недоразумение с бумажкой?

– Конечно! Но…

– Я могу помочь тебе не умереть. Честно. Только сначала ты скажешь нам, кому ты должен был отправить это сообщение.

– Но ведь…

– Имя и адрес!

В глазах сержанта вспыхивает граничащая с безумием надежда. Он диктует адрес, Ладер записывает. Конечно, чего-то такого я и ожидал. Столичный телеграф, номерной ящик, предъявителю ключа, до востребования, без подтверждения получения.

– До востребования?

– А что такого? Они там могут и два раза в день справляться. И три. И наверняка у получателя удостоверение Серой стражи есть, которое снимет любые вопросы, если вдруг какой служащий телеграфа захочет бдительность проявить.

С этим не поспоришь. Даже если это не вся правда.

– Ну, и что с ним делать будем? – Ладер пожимает плечами, потом спрашивает:

– Слушай, боец, а ты должен был кому-то доложить, что телеграмма отправлена?

– После отправки я должен был вернуться туда, где взял послание, и оставить на том же месте клочок бумаги. Простой обрывок, без надписей, даже не сложенный никак – разве что пополам, чтобы из-за доски не вывалился.

– И все?

– Все…

А ведь врет. Врет. Почувствовал, что смерть отступила? Заставить его выложить все, что знает? Это не сложно, но зачем? Уверен, что никакой по-настоящему ценной информацией он не владеет. Будь иначе – его бы на это не послали. Тот сержант, который получил сигнал в столовой, наверняка стоит гораздо выше среди этой… агентуры. Как-то с трудом верится, что он просто передал кому-то условный знак, или что там было, и удовольствовался несколькими монетами за молчание и отсутствие любопытства. Сеть вряд ли велика, если состоит только из тех, кто здесь служит.

А мне важнее сохранить в тайне свои «дополнительные способности». Нет, не буду я ковыряться в его голове. Толковый маг и в мертвой башке найдет следы этого ковыряния. Пожалуй… Отвожу Ладера в сторону:

– Как думаешь, он нам в каком виде больше подгадит – живым или мертвым?

– Живым, конечно, – в голосе наемника нет сомнения. – Даже если угодит под трибунал, вполне может успеть что-нибудь устроить. Если ты действительно как-то остановил заклятие лигарпы, самое время его отпустить.

– Уверен?

– А то я не понимаю, что мы вскрыли только верхний слой гнили! И если этого парня никто из тех, кого взяли сразу, не знал или почему-то не выдал… Значит, он не так прост, как хочет казаться. Нутром чую, если сейчас сохранить ему жизнь, мы очень скоро об этом пожалеем…

И я чувствую, что он прав. Мой внутренний страж еще не кричит, но уже беспокойно шевелится, наполняя холодом затылок.

– …А так, если его найдут мертвым, никто не подумает на нас. Даже тот, кто написал чертову лигарпу, скорее всего, посчитает, что этот идиот просто что-то пропустил мимо ушей при инструктаже. И даже если нас кто-то видел, это все равно будет меньшим злом.

Хочется возразить, но я думаю так же, как он.

Облачко плавно растворяется, освобожденное от моего запрета, а темная дымка устремляется к вожделенной цели.

– Ладно, парень. Можешь быть свободен, – говорит Ладер, разрезая веревки.

– Вы меня отпускаете? – Сержант, не веря своим глазам, поднимается на ноги.

– Услуга за услугу. Ты помог нам – мы отпускаем тебя. Ничего совсем уж непростительного ты не совершил. Ну, ошибся, с кем не бывает. Не ломать же тебе жизнь из-за этого, – голос Ладера едва не сочится медом. Хикрен, мелко кивая и стараясь не поворачиваться к нам спиной, пятится к двери, потом одним рывком почти выпрыгивает в коридор и бросается прочь.

– Как думаешь, далеко он убежит?

– Это вряд ли, – говорю я, глядя, как силуэт беглеца растворяется в полумраке коридора. И видя, как едва темная дымка, больше ощутимая, чем видимая, сокращает разрыв.

– Надо возвращаться.

– Я вот думаю – что делать с телеграммой?

– А что с ней делать? – в голосе Ладера сквозит непонимание. – Не отправлять же?

– Да нет, конечно, мы же не знаем, что в ней.

– Вот да, – кивает он, – нам ее не прочитать, а обратиться за помощью не к кому. У нас своего «чтеца» нет, а к местному я бы обращаться не рискнул. Вдруг он тоже повязан?