Татьяна Линг - Святослав Загорский. Закон Севера [Publisher - SelfPub]

На этих словах Чермный шумно пропихнул слюну в глотку. Тяжело прошло, пересохло горло, как только осознал воевода, что только что сообщил ему Святослав, а князь тем временем, отхлебнув из чарки, отломил хлеба.

– А что, воевода, у тебя лихого народа много шатается?

– Так то ж, бывает, – Старик пожал плечами и отломил куриную ножку от тушки. Накануне аппетит пропал, а тут, видать, от нервов проснулся в нем голод. – А где его нет? Поди, и в Московии вашей такое случается?

– Случается… – согласился Святослав, но не успокоился ответом Твердислава. – А что, говорят душегуб объявился в крае страшный? Режет люд, то там, то здесь.

Воевода потел больше и больше, утёрся отороченным мехом рукавом. Надо же, все утро его морозило, а тут разжарило, как в печи. Непростой князь. Кажись, последний раз он видел его, когда забрал Святослава светлый князь прислуживать наследнику лет в двенадцать. Тогда самого воеводу только назначили на важную должность, и он кинулся переделывать все под себя, махая мечом направо да налево, пока не прогнулись местные купцы да торгаши, да лихоимцы под его рукой. А теперича вон оно как поворачивается, князь хочет сказать, что не справляется воевода со своими обязанностями.

– Так того душегуба уже поймали, в темной держат. К казни готовился, да пришлось остановить то дело, дабы встретить князя достойно у себя на тракте!

Теперь была очередь удивиться князю.

– Хорошо, воевода, хорошо. Увидеть сам хочу этого душегуба, – порадовался Святослав, кивая кому-то за спиной у воеводы.

– Добро, батюшка, посмотришь на страшилу этого.

– А что, и с погубителем моего отца справился?

Воеводе поплохело.

– Приезжал ваш батюшка к нам на охоту. Каждую осень у нас погостить останавливался, а тут напасть такая, зверь лютый. Кольнул того сильно. Но ваш батюшка здоровенный оказался, боролся с болезнью неделю. А когда хуже ему стало, да наши врачеватели не могли ничего сделать, то сказали вызвать лекарку, что родом была из северного села. Но и та не сдюжила, хоть и травы у неё сильные, о которых наши врачеватели и слыхом не слыхивали. Решил Бог прибрать к рукам старого князя, по всему видно, хорошего человека к себе призвал. – Тут старик пустил слезу, Святославу даже на мгновение показалось, что воевода действительно расстроен кончиной отца.

Твердислав замолчал.

– Земля ему пухом! – поднял чарку Загорский, сильно сомневаясь в последних словах воеводы. Хорошее домашнее вино, отметил про себя князь. От долгого перехода он утомился, и хмель ударил в голову и ноги, разливая приятное тепло по телу.

Чермный так же молча выпил чарку.

– Не переживай воевода, – вдруг улыбнулся Святослав. – Не затем я приехал, чтобы тебя в смерти батюшки винить, все под богом ходим. И не для того, чтобы учить, как тебе воеводить на месте, чай, тут ты меня сможешь многому научить. Но есть мне тебе важное поручение, что сослужишь ты ещё не только своему хозяину, но и самому светлому князю.

– Дай бог, князюшка! Не жалея живота! – Воевода вздохнул с облегчением. Но как чувствовало нутро, рано обрадовался тому, что Святослав не разбирался в смерти старого князя да убийствах, молвой разошедшихся по краю.

И понял это значительно позже, оставшись с князем да его смурным мужиком Трофимом. Святослав поведал, что на тракте светлый князь задумал крепость ставить. Не обносить высоким частоколом, как строились обычно города, что широко разрастались, а возводить стены высотой боле восемьсот саженей! С вышками да бойницами для отстрела. Готовилась ли к войне матушка-земля, про то князь не сказал, но убедил, что воеводе нечего переживать.

– Казну составим со счетоводом, князь, да передадим вам для выдела на строительство! – хмыкнул Твердислав, рассматривая рисунки архитектурные, что привёз с собой князь, прикидывая, сколько туда добавить своего интереса. Воевода возрадовался: так не только на безбедную старость хватит, да ещё и внукам останется. Потому что такую крепость задумал князь, что ранее Чермный только на картинках и видал. Но просчитался.

– Воевода, надобно использовать казну не только моего батюшки, но и большого тракта, что с сегодняшнего дня будет величаться Пересеченск, так как в этом месте Язва из двух истоков объединяется и несёт свои воды в край туземный… – Князь продолжал что-то говорить, а воевода так и замер, поражённый изъяснением Святослава.

– Прости, князь, – прокашлялся Твердислав, прерывая речь хозяина. – Но денег таких тракт не держит, хоть и величается Большим. Так больше это огромный рынок с купеческими домами да крестьянскими наделами. Люд здесь простой, налоги малые.