София Серебрянская - Не бойся темноты [СИ]

— Однажды я понял: так продолжаться не может. И я вернулся туда, где, как мне тогда казалось, обитал мой страх. В прибрежные пещеры. Честно говоря, поначалу было более чем жутко. Я знал — у меня есть фонарик, да ещё коробок спичек, я в любой момент могу разогнать тьму. И знаете что? Я почти сразу вышел к Кровавому Гроту. Оказалось, основной туннель абсолютно прямой, нужно было лишь не сворачивать и идти вдоль подземного ручья. Темнота осталась. Но теперь она надо мной не властна. Это как с чудищами под кроватью: их боишься, пока сам не заглянешь под кровать и не убедишься, что там пусто.

Седрик говорил спокойным, будничным тоном, явно рассказывая эту историю не впервые. Затем он внимательно посмотрел на Лесли:

— А вы боитесь темноты?

Ричард открыл было рот, собираясь предложить всем лимонада со льдом и таким образом хоть как — то сменить тему: слишком ему не нравилась хлещущая через край откровенность едва знакомого мужчины. Но Лесли ответила быстрее:

— Честно? Боюсь до жути! Всё время кажется, что кто — нибудь страшный стоит и на тебя пялится. Включишь свет — а это куча одежды или занавеска. И всё равно жутко!

— Страх победить не так и сложно, уж я‑то знаю, — в кои — то веки в разноцветных глазах появилась слабая искра тепла. — К слову, если хотите, я мог бы показать безопасный путь через туннели. Вы ведь часто бываете в Кровавом Гроте? Мало ли, что может случиться. Скажем, начнётся шторм. Не всегда можно выбраться по морю.

— Правда покажете? — Лесли восхищённо захлопала в ладоши, радуясь предстоящему приключению. Ричард уже чувствовал себя выброшенной на берег рыбиной: рот открывается, но не удаётся издать ни звука — вечно кто — то перебивает. Нет, теперь — то он точно скажет, что ей нельзя…

Искрящиеся восторгом светлые глаза уставились на Ричарда:

— Рикки, ты ведь пойдёшь?

Несчастный устало кивнул. Что ещё он мог сказать?..

— Рикки, ты немного погулять по туннелям собрался или там поселиться? — ехидно осведомилась Лесли, тыкая старшего брата пальцем в плечо и явно ожидая, что он сейчас завалится назад под тяжестью огромного туристического рюкзака. Ричард лишь отмахнулся:

— Я взял только самое необходимое!

— Ну — ка, ну — ка… — сунув руку в рюкзак, сестрица наугад выудила оттуда первый попавшийся предмет. Это оказался небольшой компас, при виде которого она снова расхохоталась:

— А тебе не кажется, что там, под землёй, могут быть магнитные аномалии — или как там эти штуки называются, из — за которых стрелку туда — сюда дёргает? Тогда по компасу быстрее потеряешься, чем с ним. И потом, Седрик уже сто раз там ходил! Ой, ничего, что я на «ты»? — Лесли прикрыла рот рукой и покосилась на терпеливо ожидавшего их у входа мужчину. Тот лишь слабо дёрнул уголками губ. Наверное, это означало в меру доброжелательную улыбку.

— Я не против, юная леди.

— Юная леди? — Лесли, не привыкшая к таким обращениям, снова глупо захихикала. — Вы так говорите, будто вы сами — древний старик!

— Лесли, можно немного повежливее?! — простонал Ричард, не понимающий такой доброжелательности со стороны малознакомого типа. Любой нормальный человек уже попытался бы одёрнуть несерьёзную малолетку, какой себя выставляла его младшая сестра. Но Седрик лишь уставился в небо, словно обнаружил там нечто чрезвычайно интересное — например, розовую летающую тарелку с зелёными человечками на борту.

— Всё в порядке. Она права. Так уж вышло, что моя мать была театральной актрисой и часто репетировала дома слова очередной роли. А так как она нежно любила трагедии и классическую литературу, думаю, можно догадаться, какой манере речи от неё в основном можно было научиться.

— Что, она тоже так разговаривает? Ну и ну! — Лесли в голос рассмеялась, лишний раз подтвердив, что одёргивать её совершенно бессмысленно. Седрик промолчал.

Под беспечный щебет сестры они брели вдоль запылённого шоссе. Из — за жары даже машины уже не ездили: не иначе как их владельцев перестали спасать кондиционеры, или им просто показалась не особо привлекательной перспектива жариться заживо в железных коробках с колёсами. Седрик же, кажется, вовсе не чувствовал жары. Даже Лесли, привыкшая к палящему солнцу с детства, накинула на плечи тонкое парео: смуглая кожа начинала стремительно приобретать оттенок варёного рака. Ричард устало вытирал со лба пот, то и дело прикладываясь к термосу с холодным чаем. И только их странный проводник, бледный, как только что выползший из могилы мертвяк, даже не запыхался, а светлая кожа, обычно обгорающая быстрее всего и слезающая после клочьями, даже не думала краснеть. Более того, с каждым порывом ветра он ёжился, словно от холода. Может, он болен? Хотя глупый вопрос. У здоровых людей не бывает разноцветных глаз.