Полли Хорват - Большое богатство

Но однажды это случилось. Он всё же упал в обморок. В тот день навалило много снега.

Руперт встал и, как обычно, отправился в школу. Чтобы туда добраться, он выходил из дверей своего дома в очень бедном районе на окраине города возле железнодорожных путей и электростанции. Дома здесь были обветшалые и часто заброшенные, нежилые. Затем он проходил через бедный, но гордый квартал, где люди с небольшим достатком старательно ухаживали за лужайкой перед домом и подметали крыльцо. Потом он входил в квартал побогаче, где повсюду были живые изгороди, палисадники и аккуратные ставни, за которыми, как представлялось Руперту, жили исключительно счастливые и сытые люди, а дальше шли пышные дома богачей. И наконец, уже на подходе к школе, он проходил мимо домов очень богатых людей.

Выйдя из дома, Руперт удивился, что этим утром мать не приготовила небольшую, на одну ложку каждому, порцию утренней овсянки и что до него никто не протоптал тропку по тротуару. Ему пришлось высоко поднимать ноги, чтобы пробиться сквозь завалы тяжёлого мокрого снега. Это очень изматывало, тем более что он был не в ботинках, а в теннисных туфлях, однако выйти на проезжую часть он не осмелился. Дороги чистили из рук вон плохо, и машины вечно заносило на скользком льду. Мальчика здесь запросто могли сбить. Впрочем, в тот день машин было мало, что также было удивительно.

Руперт уже был готов сдаться и пропустить школу, однако он хотел вырасти кем-то особенным. Он ещё не знал кем, но понимал, что без школы ничего не добиться. Поэтому, пересилив себя, он побрёл дальше. «Разум превыше материи, – повторял он про себя, – разум превыше материи». В какой-то момент он сел отдохнуть, и на него обрушился сугроб. Шея Руперта горела от мокрого снега, ведь ни шарфа, ни шапки у него не было. И пальто тоже не было. Он кое-как перебивался, надевая одну на другую все три свои рубашки, а поверх них драный свитер. Это спасало, но только до тех пор, пока зима окончательно не вступала в свои права. Тут уж ему приходилось терпеть не только постоянный голод, но и бесконечный холод.

Когда Руперт снова поднялся, он уже почти заледенел. Настолько, что даже не был уверен, сможет ли идти дальше. Однако его согревала и подгоняла мысль, что совсем скоро он окажется внутри натопленной школы. Она была уже за углом.

Однако завернув за угол, он не увидел ни машин, ни детей, бросающих на бегу снежки, ни света в окнах, ни автобусов. Только, по всей видимости, пустое здание. Руперт обескураженно уставился на него.

Он понимал, что, должно быть, что-то напутал.

«Сегодня или выходной, – сказал он сам себе, – или день повышения квалификации [2] Дни повышения квалификации устраиваются для учителей, уроков в эти дни нет. , или какой-нибудь праздник». Для него, постоянно уставшего, вечно голодного, утро всегда проходило словно в пелене, и, отметив отсутствие овсянки, он, однако, даже не заметил, что никто из семьи не встал и не готовился встретить новый день. Что ж, делать нечего. Придётся повернуть обратно и тащиться домой. Он уж попытается не грохнуться в обморок и не замёрзнуть насмерть. «Разум превыше материи, – сказал он себе снова, – разум превыше материи». По крайней мере, теперь он будет идти по собственным следам и ему не придётся в своих теннисных туфлях вспахивать нетронутый снег. Это немного сэкономит силы. И он поплёлся домой.

Сначала он прошёл через анклав, где жили очень богатые. Здесь стояло семь особняков – все на огромных участках, окружённых высокими заборами или живыми изгородями с воротами, которые не по зубам даже лучшим в мире кошачьим ворам Джону и Дирку. Коты самых богатых, как и они сами, были в безопасности.

Мимо одних из этих ворот Руперт и проходил, как вдруг они открылись, пропуская выезжающий автомобиль. Створка распахнулась прямо перед Рупертом, и декоративный кованый завиток, попав в одну из дыр в свитере, подцепил его. В этот момент Руперт и потерял сознание. Ворота продолжили открываться, качнув его бессознательное тело и стукнув о железные прутья. Бум-бум-бум.

Придя в себя, Руперт успел подумать, что, ко всем бедам, он ещё наверняка будет весь в синяках, когда машина выехала за ворота и остановилась. Женщина вытянула шею из окна и, пригвоздив его взглядом, спросила:

– Это тело раскачивается на воротах, Биллингстон?

– Полагаю, вы правы, миссис Повар, – ответил Биллингстон, который был за рулём.

– Что ж, нажмите на кнопку электрического разряда. Для того она и предназначена – обуздывать тех, кто думает вломиться в ворота.