Ребекка Роанхорс - След молнии [litres]

Мы стоим напротив друг друга у кухонного стола, держим по кружке свежесваренного кофе и смотрим на лежащую перед нами голову. Он накрыл стол старой пластиковой скатертью, после чего я все-таки вывалила голову туда, куда он хотел. Я впервые вижу ее на свету. Черты лица чудовища угловатые и грубые. Два разреза для глаз и один для рта. Вид у головы такой, будто ее слепили из глины, после чего ребенок проковырял отверстия палочкой. Нос почти полностью плоский. Голову будто приложили лицом к гранитному утесу и сильно надавили. Под полупрозрачной мясистой кожей, свисающей с черепа, видны прожилки. У головы большой широкий лоб и массивная квадратная челюсть, и это придает ей не менее брутальный вид, чем когда она была живой. Я тихо присвистываю от восхищения. Ну и урод!

– К востоку от Лукачикая, в горах, – поясняю я. – Он украл маленькую девочку. Я нашла их в импровизированном лагере примерно через час пути вверх по горе. Он уже жевал малышку, словно это его ужин.

Тах отрывается от изучения головы и смотрит на меня орлиным взглядом – острым и умным.

– Жевал?

– Ага. Точнее, грыз ей горло. Зубами.

Тах берет специальную палочку и раздвигает ею зубы. Челюсти расходятся с удивительной легкостью.

– Странно, – говорю я. – Никакого трупного окоченения. Разве челюсть не должна была стать жесткой?

– Смотри сюда, Мэгги. – Он придвигает меня поближе, указывая палочкой на зубы монстра. Я наклоняюсь. Зубы все одинаковые – тупые и прямые, как старые деревянные протезы. – Ни резцов, ни клыков. Полный рот жевательных зубов.

– Очень странно. Он явно был плотоядным. Разве у хищника не должно быть острых зубов?

Впрочем, это объясняло, почему он так долго грыз девочку и почему не сумел прорвать мою кожаную куртку.

– Кстати, кариеса тоже нет.

– И о чем это говорит?

– Чтобы взрослое животное и без кариеса? – Он качает головой. – Такого не бывает.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Пока ничего. – Он закрывает чудовищу рот и оборачивается к полке позади себя, откуда достает ручную пилу и пару длинных плоскогубцев. – Пора взглянуть, что там внутри.

Я отхожу подальше, пока он трудится над черепом. Не то чтобы я брезглива… Впрочем, ладно – немного брезглива. Я хочу сказать, что когда отрезала голову этой твари, я делала это в пылу момента. Потягивать редкий ацтланский кофе и одновременно слушать, как при свете дня пилят череп, почему-то значительно сложнее.

– Иди посмотри, – говорит наконец Тах.

Я возвращаюсь к столу.

– И что мне здесь разглядывать?

– Усадку. Аномалии. Болезни.

Я начинаю приглядываться, чувствуя себя немного глупо. Я ничего не знаю о мозгах. Обычно я их вижу уже разбросанными по земле или в виде брызг на стенах, выщербленных моими собственными пулями. Мозг как мозг. Насколько я могу судить, похож на содержимое головы любого другого существа.

– Не понимаю, что с ним не так, – наконец сдаюсь я.

– И немудрено. Здесь не на что смотреть. Мозг абсолютно нормален.

– Но существо не выглядело нормальным.

– Верю.

– И ты сам видел, какие у него странные зубы.

– Да, да, – соглашается Тах и шаркает к раковине. Затем открывает воду и моет руки с небольшим количеством мыльного корня. – Тебе нет необходимости меня убеждать.

– Я не пытаюсь тебя убедить.

Он приподнимает брови, но ничего не говорит. Вместо этого оборачивается обратно к раковине и наливает себе стакан воды. Я раздраженно фыркаю. Иногда общаться со стариком – все равно что разговаривать со священником. Вроде не сделала ничего дурного, а уже чувствуешь себя виноватой.

Он жестом предлагает мне сесть, затем отодвигает стул напротив и осторожно опускается на него. Делает паузу, прежде чем заговорить.

– Расскажи, что ты видела. Там, в лесу. Расскажи, чем это существо занималось.

– Я уже сказала. Оно пыталось сожрать девчонку. Я выстрелила ему в сердце. Чистое попадание, которое убило бы кого угодно. Потом я выстрелила еще раз и попала в плечо, но он все равно продолжал наступать. Драка переросла в поножовщину. Я победила.

– Оно разговаривало с тобой?

– Разговаривало со мной? Было не до бесед, знаешь ли…

– Я имею в виду – издавало ли оно звуки, похожие на слова?

Я мысленно прокручиваю в голове наш бой, но ничего подобного не припоминаю.

– Не могу вспомнить. Нет. Точно нет.

Тах пьет воду, задумчиво глядя вдаль.

– Скажи что-нибудь, Тах.

– Я думаю, это… очень плохо.

– Ага. Я тоже. Но отчего плохо, ты мне можешь сказать?