Лара Ингвар - Академия пяти дорог [litres]

– Самар, а к какому роду принадлежишь ты? – спросила я его.

– Серебряной Воды, а что? – спросил парень, взглянув на меня мутными серыми глазами.

Ничего себе. Я читала о клане Серебряной Воды – это побочная линия королевской фамилии. Он считался вымершим, но теперь-то я знала, что это корона уничтожила всех магов этого клана, чтобы они не составляли конкуренции в борьбе за трон. Может быть, это слуги Терениса устроили поджог, который погубил весь клан Серебряной Воды.

– Самар – последний представитель клана, – произнес Роман. Он грыз красное яблоко и раскачивался на стуле. – Мы об этом особенно не распространяемся, хотя это и не секрет. А когда он отучится в академии, то сможет распоряжаться своими деньгами, так что моя сестренка отхватила неплохого жениха, – рыжий усмехнулся, Самар зарделся. Неужто он уже сделал Марине предложение?

– Как ты убедил родителей отдать тебе в жены Марину? – полюбопытствовала я.

Не отрываясь от куска металла, Самар сказал:

– Я собрал доказательства того, что у сквиров рождаются дети со способностями. Причем с большим процентом вероятности, чем у других магов. Поэтому наш ребенок будет магом земли, как Марина, либо магом воды. Кстати, я тебе могу дать сводку своих исследований на тот случай, если возникнут какие-то проблемы.

А не так прост, оказывается, этот очкарик. Самар был удивительно полноценной личностью, он никогда не отступал, всем сердцем любил свою избранницу и был полностью верен своим идеям. Глядя на то, что способен создавать Самар своими руками, я начинала верить в то, что в магии и вовсе нет необходимости. После обеда мы с ребятами отправились на занятие по иностранному языку. Разбредясь по группам, мы продолжили углубленное изучение восточных языков.

Ану мне улыбнулся, пододвинул стул по правую руку от себя, теперь мы разделяли общий секрет. Рядом с ним мне становилось еще теплее, а небо светлело. Благодаря нашему строгому учителю, мы научились сносно говорить в настоящем и прошедшем времени, сегодня изучали будущее. В отличие от преподавателей во всех остальных группах, Ану уже перешел на язык тиурь, и мы разговаривали между собой только на нем. После урока я, дыша полной грудью, направилась в домик, чтобы немного вздремнуть. Вечером уроков не предвиделось, поэтому, обнаружив у порога графа, я расстроилась. Его осанка была столь прямой, будто он проглотил шпагу. Кожа, и так светлая, будто отдавала в синеву, его била мелкая дрожь. Опять где-то налетался.

– Котенок, чаем напоишь? – Роах приблизился ко мне, хотел коснуться лица, инстинктивно я отскочила от него, как от огня.

– Чаем напою, но вы меня не трогайте, – я отворила дверь, вбежала в комнату. Ничего не понимающий граф вошел следом. Обычно я не отшатывалась от него как от чумного. Мне же просто не хотелось снова заболеть. Вместе с тем графа словно тянуло ко мне помимо его воли. И усадить его на кушетку оказалось задачей непростой. Он кружил вокруг, как акула, почуявшая кровь, и только неимоверными усилиями удалось уговорить его присесть и не помогать мне на кухне.

– Я чем-то тебя обидел? – молчавший до этого граф сделал большой глоток обжигающе горячего напитка. Я принесла ему одеяло на всякий случай.

– Нет, но вы же знаете, что элементаля ветра называют еще Похитителем тепла?

– Впервые о таком слышу. – Граф закутался в одеяло, но его все еще знобило. Он выглядел очень забавно, укутанный с ног до головы, при этом ни на йоту не растеряв чувства собственного достоинства.

– Мы сейчас изучаем язык тиурь, там есть легенда о Похитителе тепла, – не моргнув глазом соврала я. Не говорить же графу о том, что мы с Ану вместе завтракали. Роах поставил чашку, содержимое которойпревратилось в лед. Я вздохнула, налила ему новый чай.

– И ты связываешь свою болезнь с тем, что я забрал твое тепло? – Роах сделал еще несколько глотков. Отставил чашку.

Я подошла ближе, положила ладонь ему на плечо:

– Я ни в чем вас не обвиняю, но мне немного страшно. Во мне будто разрастался холод, и я не могла с ним справиться.

Вопреки моим ожиданиям, граф не высмеял меня, не развеял моих опасений, он задумался:

– Маримар, буду откровенен, мне в последнее время летать проще, чем ходить. Я не знаю, каковы пределы моей силы сейчас, а раньше я их оценивал трезво. И каждый раз после долгого полета я думаю только о том, чтобы тебя обнять. Если в этот момент я похищаю твое тепло и причиняю вред, то я больше не прикоснусь к тебе пальцем.