Карина Пьянкова - Тихоня и Король

— Стоять! — воскликнула я и для надежности вцепилась в руку Фелтона, пока он не сбежал от меня.

— Рыжая? — укоризненно произнес Полоз как бы намекая на то, что хорошо бы его отпустить.

Размечтался.

— Рыжая, мне надо идти! — возмутился некромант, пытаясь вырваться из моего поистине мертвого захвата. — Ну, что ты творишь?!

Я непримиримо покачала головой.

— Если нужно кому-то что-то сообщить — отправь записку или попроси кого-то из парней передать твое сообщение. Тебе нужен отдых. И я тебе его обеспечу. Феликс, ты мне поможешь привязать Фелтона к кровати, если что?

Счастливчик радостно согласился, похоже, он уже давно мечтал применить насилие к лидеру факультету. Полоз посмотрел на друга очень выразительно, и взгляд его обещал Феликсу громы небесные и все прочие возможные кары за такое самоуправство. Но, видимо, после объяснения с Максин у Счастливчика напрочь отказал инстинкт самосохранения.

Полоз согласился отправить записку леди Гринхилл, потом с откровенным недовольством улегся на кровать… и отключился уже через пять минут.

— А столько пафоса было, столько пафоса, — пробормотала я, устраиваясь рядом с Фелтоном. Так надежней, так точно не сбежит.

Сама я тоже заснула почти мгновенно… на свою голову. Хороших снов не дождалась.

Сперва услышала шепот, угрожающий, зловещий, разобрать слов не удавалось, но меня это даже радовало. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего так не сообщают… Я находилась в каком-то странном темном мареве, то ли тумане, то ли дыме. Стоять на месте — элементарно страшно, куда идти — непонятно, и к тому же я все никак не просыпалась.

— Иди ко мне, девочка, — все-таки сложились непонятные звуки в слова. — Иди ко мне. Я жду. Я всегда жду тебя.

И тут у меня появилось очень нехорошее подозрение. Просто-таки ужасное.

— Писание?! — прошептала я, не зная как быть.

Фелтон каким-то неведомым мне способом подавил семейный артефакт, не дал ему убивать меня слишком быстро… Но что делать, если я сама попала к этой мерзости?

— Писание… Какое же нелепое слово, — со смешком, таким знакомым, чисто Фелтоновским смешком произнесло существо, не живое и не мертвое. — Словно бы меня кто-то писал. Или кто-то собирался прочесть… Но пусть будет так. Я то, что называют Темным Писанием.

Я обернулась и встретилась взглядом с тем, кто внешне напоминал человека. Очень сильно напоминал… Причем одного конкретного: Кассиуса Фелтона. Да, незнакомец был выше, шире в плечах, черты его отличались какой-то странной «чеканностью», такие лица так и просятся на монеты… Чей бы облик не приняло Писание, этот человек был удивительно красив.

— Нравлюсь? — с лукавым прищуром спросило меня Писание, если это действительно было оно.

Этот мужчина передо мной был переполнен холодностью, злостью и высокомерием, которых в Полозе никогда не было. Хотя нет, высокомерие было.

Я мотнула головой.

— Нет, не нравишься.

Существо рассмеялось.

— Разве? Я ведь так похож на твоего возлюбленного, только лучше. Сильней, красивей, умней.

Как будто я полюбила Фелтона за внешность или за ум. Нет, за них, наверное, тоже, но в первую очередь за его сердце, смелое, честное и верное. Пусть и змеиное.

— И что с того? — спросила я, уже начиная подозревать неладное.

Существо сделало шаг вперед.

— Тебе ведь не обязательно умирать, девочка. Помоги мне получить тело — и ты уцелеешь. Ну, и я тоже не забуду отблагодарить тебе. Ты ведь должна стать следующей леди Фелтон? Ты ей станешь.

Я не выдержала и расхохоталась. Боже, меня пытались… пытались соблазнять! Вот это чудище без всяких признаков человечности!

— Господи, какой бред! Променять Полоза на какую-то… тварь? Отход магического производства? — переспросила, не зная, ужасаться или продолжить смеяться.

Вот только Темное Писание явно не было настроено на то, чтобы разделять мое веселье.

— Отход магического производства… Вот уж нет. Когда-то и я был человеком. Живым, мыслящим, чувствующим. Улыбаешься, девочка? Не веришь? А ведь я сказал правду. Они уже и сами забыли, кто я, что я… Когда-то мое имя было Френсис. Френсис Фелтон, и я был человеком из плоти и крови, темным магом. Потом все изменилось… Дражайшие родственники мои должны мне шестьсот лет ада. Так почему я не могу попросить вернуть долг сейчас?

Я попятилась. Оторвать взгляда от этого лица не удавалось, как я ни пыталась. Все манеры Писания говорили о том, что передо мной действительно Фелтон: интонация, мимика — все это настолько напоминало Полоза, его отца, леди Гринхилл… Но если шестьсот лет…