Мосян Тунсю Mo Xiang Tong Xiu - Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

Он только что удавил себя на глазах у всех!

Тишину нарушил дрожащий голос А-Дин: «Призрак! Среди нас невидимый призрак! Это он заставил А-Туна задушить себя!»

От звука ее пронзительного и звонкого голоса кровь застыла у всех в жилах, и они охотно поверили ее словам. Вэй У Сянь же придерживался совершенно противоположного мнения – это был точно не ожесточенный призрак.

Он успел проверить талисманы, что выбрали юноши: все они были духоотражательными, и Восточный зал был буквально покрыт ими. Если бы они действительно столкнулись с ожесточенным призраком, то стоило бы ему войти в зал, и в ту секунду талисманы загорелись бы зеленым пламенем. Но ничего подобного не происходило.

Нельзя было винить юношей в том, что они действовали недостаточно расторопно. Это создание, кем бы оно ни было, обладало действительно значительной мощью. В среде заклинателей «ожесточенному призраку» давалось четкое определение – он должен убивать, по крайней мере, одного человека в месяц на протяжении, как минимум, трех месяцев. Такой критерий избрал сам Вэй У Сянь, и, скорее всего, его использовали и по сей день. Он лучше всех разбирался в подобных вопросах. Например, убийство одного человека раз в неделю он также бы посчитал делом «рук» ожесточенного призрака, но того типа, что убивает чаще. Это же создание убило уже трех людей за столь короткий промежуток времени. Даже опытный заклинатель не смог бы предложить мгновенного решения, что уж тут говорить о новичках, только-только ступивших на свой путь.

Пока он размышлял, пламя свечи дрогнуло. Просвистел зловещий ветер, и все источники света и во дворе, и в зале погасли.

В ту же секунду со всех сторон раздались истошные крики. Все толкались и метались, спотыкались и падали, пытаясь убежать как можно скорее. Лань Цзин И выкрикнул: «Оставайтесь на своих местах! Я поймаю любого, кто попытается бежать!»

Он сказал так вовсе не для красного словца. Все-таки злобные твари предпочитали действовать в темноте и суматохе. Чем сильнее неразбериха и крики, тем больше шанс невольно привлечь опасность. В таких ситуациях находиться одному или излишне дергаться было весьма и весьма рискованно. Все в зале были до смерти напуганы, и слова Лань Цзин И едва ли достигли своей цели. Но все же через некоторое время все затихло, лишь кое-где раздавались слабые всхлипы и частое дыхание. Кажется, убежать удалось всего паре человек.

Посреди тьмы неожиданно вспыхнул огонь. Лань Сы Чжуй зажег огненный талисман.

Его пламя было неподвластно зловещим ветрам. Лань Сы Чжуй при помощи своего талисмана вновь поджег все свечи и лампы, а остальные юноши принялись успокаивать людей. Под светом свечи Вэй У Сянь мимоходом взглянул на свои запястья. Еще один порез исчез.

Внезапно он осознал, что их число изменилось.

В начале у него было по два пореза на каждом запястье. Первый исчез после смерти Мо Цзы Юаня, второй – после гибели его отца. Смерть А-Туна, слуги, вечно задиравшего Мо Сюань Юя, исцелила еще один порез. В сумме выходило три. Был еще четвертый, самый глубокий и наполненный самой сильной ненавистью.

Однако сейчас оба его запястья были чисты.

Вэй У Сянь понимал, что мадам Мо совершенно точно была одним из объектов мести Мо Сюань Юя. Скорее всего, самый глубокий и самый длинный порез обозначал ее. Однако и он исчез.

Возможно ли такое, что Мо Сюань Юй внезапно достиг просветления и отпустил свою ненависть? Нет, невозможно. Его душа уже была принесена в жертву в обмен на призыв Вэй У Сяня. И только смерть мадам Мо могла бы исцелить порез.

Он медленно перевел взгляд на бледную мадам Мо, которая недавно очнулась и теперь была окружена людьми.

Если, конечно, она уже не была мертва.

Теперь Вэй У Сянь был уверен: что-то захватило тело мадам Мо. И если это не дух, то что же?

Внезапно А-Дин крикнула: «Рука… Его рука! Рука А-Туна!»

Лань Сы Чжуй поднес огненный талисман к телу А-Туна. И, конечно же, его рука уже тоже исчезла.

Левая рука!

В мгновение ока разум Вэй У Сяня прояснился, и он, наконец, сложил воедино все части головоломки об исчезающих руках и создании, которое в них заинтересовано. Он тут же взорвался смехом. Лань Цзин И рявкнул: «Идиот! Как ты можешь смеяться в такой ситуации?!» Однако, подумав, он заключил, что все-таки разговаривает с настоящим идиотом, и проку от пререканий не было никакого.

Вэй У Сянь дернул его за рукав: «Нет, нет!»

Лань Цзин И раздраженно вырвал рукав у него из рук: «Что «нет»? Ты не идиот? Хватит паясничать! Всем сейчас не до тебя».