Ольга Лукьянова - Капсула

Неожиданно раздался музыкальный сигнал и бодрый женский голос произнес: «Поздравляю! Ваш рейтинг вырос еще на один пункт». Лиза перестала писать и равнодушно посмотрела на горящий значок под своим профилем. Рейтинг увеличивался каждый раз после произнесения заученной в школе «Славы Мудрому Правителю».

Просигналив еще раз, голос продолжил: «Через 15 минут начнется показ кино. Учитывая ваше эмоциональное состояние, система выбрала для вас драму, которая поможет вам пережить катарсис и успокоиться. Мы заботимся о вас и вашем психологическом здоровье. Слава Мудрому Правителю!».

Лиза сжала подлокотники до боли в пальцах. Как они придумали этот омерзительный способ лишать жизни не убивая? Она прикусила кончик языка - это помогало справиться с приступами тошноты — и усилием воли направила зрачки на монитор. На экране появилось бледное изображение героев, они медленно двигались и говорили пафосные речи под знаменитую какофонию прошлой эпохи. Это была претенциозно оформленная драма, рассказывающая избитую историю о жизни двух друзей. «Томас!» - пронеслось в голове Лизы. Она вновь почувствовала, как злость, не найдя выхода, начинает атаковать ее изнутри, разносится с кровью по всему телу, мутируя в отчаяние и тоску. Лиза перевела взгляд в сторону, пытаясь справиться с волной эмоций. В носу и в горле пощипывало, словно от морской соли. Ей хотелось закричать, но она боялась быть услышанной.

«Внимание!- прозвучал знакомый механический голос,- вы отвлеклись от просмотра. Мы повторим показ последней сцены.» Снова послышались уже произнесенные реплики. Лиза продолжала смотреть в сторону. «Просим вас вернуться к просмотру фильма. Иначе, ваш рейтинг упадет на десять пунктов». Лиза не двигалась. Это была единственная доступная форма бунта. «Настоятельно просим вас...». Лиза снова направила взгляд в сторону монитора. Она вызывающе смотрела, но не видела. Мысли были единственной сферой существования, которую пока было запрещено контролировать.

Неожиданно Лиза услышала тихую мелодию звонка. В ее сережку был встроен новый микроскопический аппарат связи. Она резко встала: «Да!».

- Это я. Только давай без имен по net-фону, хорошо?.. Все подтвердилось. Они готовы с тобой встретиться.

-Они? В реальном мире?

- И включи, пожалуйста, зашифрованный канал! А то опять придется звонить…И вообще ни с кем ничего не обсуждай, понятно? Это серьезно. Со мной только по зашифровке...Все подробности уже там. Пока.

Связь разъединилась. Теперь сердце Лизы бешено билось, пробуждая острое ощущение жизни. Стараясь восстановить дыхание, Лиза снова вернулась в кресло и принялась разглядывать монитор, по которому уже третий раз показывали одну и ту же сцену. Она сидела во фланелевой пижаме, с растрепанными волосами, слегка примятыми сеткой датчиков. Носки были разного цвета, но для нее это не имело никакого значения.

2. Месяц и один день назад. Шоу

Сначала лишь мрак. Затем показываются слабые вспышки света. Они соединяются и сливаются. Свет становится все ярче и смелее, пока не проявляется фигура человека. Он медленно приближается к тебе. Смотрит на тебя так, что ты не в силах отвернуться. А когда он начинает говорить, ты ловишь слова, потому что в них и есть правда. Так строится каждое шоу, открывающее глаза. Сон во сне. Кажется, что проснулся, но продолжаешь спать. Таким было шоу, в котором работала Лиза.

Шоу показывали в прайм-тайм, то есть в час дня, когда все жители планеты демонстрировали максимальную концентрацию внимания. Анимация для взрослых каждый раз начиналась показом фильма, в описании которого фигурировали слова «семейный», «комедийный», «легкий» или «мелодрама». За ним следовало выступление диктора, разжевывающего суть киношедевра для зрителей с синдромом дефицита внимания. То ли смысл фильма всегда был одним и тем же, то ли редакторы текстов хотели больше льгот, но речь диктора сводилась к одной мысли: «Слушай свое сердце и будь счастлив!». Он так часто произносил эту фразу, что научился особо проникновенно сводить брови домиком. Казалось, если бы кто-нибудь сказал ему, что, слушая свой разум, можно стать гораздо счастливее, он бы лишился дара речи. Затем начиналось 3D-шоу.

На черной сцене появлялась сияющая фигура ведущего Гарри Вайзмана. Лукавая полуулыбка, проницательный взгляд, седые волосы, руки в карманах и расслабленная походка, бутылка виски на сервировочном столике рядом с креслом-качалкой— Гарри следовал образу кинозлодея, который, чувствуя себя в безопасности, рассказывает героям о своих планах.