Александр Гром - Странствие по ошибке

— Можно подумать тебя это не поставит в тупик, — нахмурившись, проворчал я, вставая с кровати. — Однако ладно, где сейчас сей артефакт?

— В моей комнате, где ж ему быть ещё? — пожав плечами, удивился Рилле. — Не стану же я тащить его с собой сюда наверх. Он тяжёлый.

— Угу, здесь только этой штуковины и не хватало, — согласился я. — В общем… Заверни её, хм-м, штуковину, то есть, в какое ни будь тряпьё. Ну, дабы не привлекала она лишнего внимания, да спускайся в ивовую рощу. И терпеливо жди меня там. А я пока умоюсь, оденусь, да пожалуй, вооружусь. Ибо, кто знает, что подстерегает по ту сторону Врат?

— Ты конечно прав, — натянуто улыбнувшись, после недолгого размышления согласился Рил. — Но тогда, пожалуй, возьми с собой троих, либо четверых парней покрепче. Всё ж спокойней оно будет. Ведь даже если ты попадёшь в Тальмар… Кхе-кхе-кхе… — тут гном фальшиво закашлялся: — А ты туда и попадёшь, я уверен, то и там опасностей может оказаться предостаточно. Я имею в виду тех же драконов, по слухам обосновавшихся в этом богатейшем городе, после того как тысячу лет назад, страшная болезнь выкосила большую часть населения, тогда ещё процветающего и благополучного Древнего Мира.

— Ладно, чего уж там, сам управлюсь. Взгляну одним глазком что там и как, да назад, — с лёгким сомнением в голосе произнёс я.

— Так, подожди, Дэниэл. Почему одним глазком? Ты должен… — возмущённо начал Рил.

— Ступай! — повысив голос, приказал я. — И помни: владетель Щедрой долины, князь Дэниэл Удача, из рода Ингларов, никому и ничего не должен. А особенно тебе.

— Скажешь мне это когда добудешь в Тальмаре гору золота и прочей ценной дребедени. У-у, неблагодарный… — уже удаляясь, на ходу пробурчал насупленный гном.

— Прочь! — громко рявкнул я ему вослед и тем ощутимо наподдал прыти. Рилле ускорил шаги и резво исчез за тихонько проскрипевшей дверью.

Я же по своей давней привычке сделал обзор местности. Благо её вид отсюда, с главной замковой башни, был просто великолепный. С северного окна, по случаю лета распахнутого настежь, как и все прочие, радовала глаз огромная, тёмно-зелёная шапка Дубочар — прекрасного дубового леса, начинающегося примерно в миле от Щедрой долины. С запада и юга открывалась панорама на Нечистый лес, коварно подступивший вплотную к нашей границе, обнесённой двухметровым, деревянным забором. С востока общую картину разнообразил край высоких холмов, поросших травами, цветами, кустарником и редкими деревьями. На юг и запад я смотрел пытливо и с откровенной ненавистью. Потому как уж больно много хлопот доставлял нам проклятый Нечистый лес и его обитатели: гоблины повелителя Скрэга Горбатого, руинная жуть, волчьи всадники, ведьмы, злобные, кровожадные дриады королевы Тинары, и прочая-прочая мерзость, ненавидящая людей. Восток отразился в моих глазах двумя, весьма противоречивыми, по сути, чувствами. Дело в том, что за холмами, растянувшимися миль на тридцать, находились владения соседнего вольного князя Терага: долина Белых Роз и Столбовая долина. Хм-м, так вот сам Мэтью Тераг был отвратительной, гнусной и неоправданно жестокой личностью. Но… У него имелась удивительно красивая дочь Танити, к которой я питал пылкое чувство, не знаю уже какой по счёту, любви. Да любви! По крайней мере, так мне иногда казалось. Проблема же состояла в том, что одно упоминание моего имени, повергало Терага в неописуемое бешенство. Что естественно, представляло прочную преграду для налаживания отношений между мной, и прекрасной молодой леди. Причина столь сильной антипатии состояла в том, что несколько лет назад, на шумной пирушке, посвящённой удачному завершению объединённого похода всех двенадцати вольных князей против кочевых орков короля Гукура, я взял, да и откровенно грубо высмеял Мэтью за его извечную любовь к непомерному хвастовству. После чего ближайший сосед и предполагаемый тесть, серьёзно разобидевшись, вызвал меня на поединок, в ходе которого, я умудрился сильно ранить оного… В ягодицу. Нда-а, вот с тех пор Тераг и пылает ко мне неугасимой, лютой ненавистью. Проклятье! И кто меня тянул за язык в тот день? Не иначе как старое, крепкое брэнди из подвалов князя Лэда… Впрочем, мне пришлось тут же признать, что виновато совсем не оно, а моя тогдашняя неумеренность. Хотя… Может это и к лучшему? Ведь женитьба и детишки сильно связывают руки, а я был молод и любил неограниченную свободу.

Окончив задумчивое созерцание восточной стороны, я перенёс своё внимание на более близкие окрестности. В целом, состояли они из благословенной Щедрой долины, которую рассекала на две неравные части река Волчья, чьи быстрые, чистые воды омывали единственный здесь остров. Расположен он был почти в центре владений, доставшихся мне от предков. И здесь же, на острове, именуемом более ста лет Отшельником, на вершине неприступного, высокого утёса, находился сам замок Соколиное Гнездо. Но не он украшал долину, а выстроенные вдоль левого берега реки, живописные мельницы и ухоженные, утопающие в цветах, каменные домики под крышами из красной, синей и зелёной черепицы. За околицей последних, начинались возделанные поля, цветущие сады и ровные ряды огородов. Это была деревня Сладкие Родники, отнюдь недаром получившая своё название. На правом, большем по территории берегу, и деревня была крупнее, однако она как две капли воды походила на левобережное поселение: мерно крутящиеся ветряки мельниц, прелестные, уютные домики с черепицей тех же цветов, а за ними — земледельческие угодья. Вот только нарекли её не столь красиво как соседку, а — Жадобами, по прозвищу бережливого и прижимистого старосты первых поселенцев. Вдоволь налюбовавшись до боли знакомым, однако отнюдь не ставшим обыденным, пейзажем, я невольно вспомнил о том, каких порой огромных усилий стоила защита этого островка мира и благополучия от окружающего его океана бушующей злобы и жестокости. Нда-а, что и говорить, мы не даром ели свой хлеб. Мы: это я — князь Дэниэл, и моя Дружина, состоящая из трёхсот опытных воинов. Совсем недаром, потому как зачастую платили за него кровью, а то и самой жизнью. Но ничего тут не поделаешь, таков наш удел.