Майкл Салливан - Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

– Нужно было перевязать тебя, – прошептала Скарлетт.

– Что мне нужно, так это хорошая выпивка, для разнообразия ничем не сдобренная.

– И сон, – добавила она. – Сон тебе тоже необходим.

Адриан набрал полную грудь воздуха и вздохнул:

– Спокойной ночи, Скарлетт Додж.

– Спокойной ночи, Пес-с-мячиком.

Он усмехнулся, и бок отозвался болью.

– Больше так не делай!

– Ты это заслужил. – Скарлетт повернулась к нему спиной. – И я сделала это не ради тебя.

Нет, ради меня , подумал он, но промолчал.

Лощина Брекен не изменилась. Нет, Адриан не ожидал каких-либо перемен за те несколько дней, что они отсутствовали. Эта мысль была намного глубже: Адриан думал, что лощина вообще не менялась. Да, листья желтели и опадали, снег укрывал поля, а имена и лица людей менялись, но сама лощина оставалась прежней. Он осознал это, увидев деревню сверху, с горной дороги. «Неизменная» – вот слово, пришедшее ему на ум. «Вечная» – вот второе.

Почему Адриан так подумал, определить было сложнее. Затем он понял, что не видит полуразрушенных фундаментов и заброшенных зданий, обугленных скелетов сгоревших мельниц или амбаров, вросших в землю телег или фургонов на пастбищах. И невозделанных полей.

Адриан не был фермером, однако вырос среди них и знал, что треть земли оставляли на год отдыхать, чтобы не истощилась. Но только не в Далгате. Пастбища казались постоянными, и хотя каждый клочок возделанной земли был засеян, все процветало. Законы, управлявшие внешним миром, здесь словно не действовали. Кроме того, Адриан не видел ни одной стройки. В Медфорде повсюду были леса: здания возводили или сносили, мосты постоянно нуждались в ремонте. Не проходило ни дня без стука молотков по крышам. Однако в лощине Брекен время будто взяло выходной.

Может, она действительно благословенная!

Несколько дней назад он чувствовал себя в этой деревушке неуютно. Весь этот плющ и разговоры о том, что тут никогда не бывает дождя, заставляли его нервничать. Далгат был другим, странным, но Адриан больше не ощущал себя чужаком. Теперь это место казалось правильным. Первое впечатление безмятежности не было ошибочным. Либо так, либо участок дороги в Далгат прямо перед въездом в лощину заколдовали.

Они въехали сюда еще до полудня. В прошлый раз Адриан с Ройсом прибыли прямо в разгар расправы над пастором, однако сегодня утром деревня словно вымерла. Они миновали персиковый сад, по словам Скарлетт, принадлежавший семейству Бичем. Бичемы также владели тридцатью молочными коровами и являлись крупнейшими производителями молока в округе. Клем был их третьим сыном. Однажды он попытался очаровать Скарлетт корзиной персиков и сливками.

– Думал, это умно, – сказала она. – Но я прожила в деревне всего несколько месяцев, и это лишь напомнило мне, как сильно я выделяюсь.

Они проехали через рынок с закрытыми киосками, где не было ни одной телеги. Адриан не стал задавать вопросы: по недоумению на лице Скарлетт он понял, что она этого не ожидала.

Когда они приближались к конюшне «Колдуэллского дома», на улицу выбежал Вагнер.

– Ты справилась! – крикнул он Скарлетт, потрясая неизменным грязным полотенцем.

За ним выбежали Клем и Джилл, вместе с женщиной с короткими каштановыми волосами и приветливой улыбкой. Женщина была в шляпе. Последним вышел Брук, щадивший правую ногу.

– Ты во мне сомневался? – усмехнулась Скарлетт.

– Тревожился, дорогая, просто тревожился. Очевидно, зря. Все прошло успешно?

– У того, кто лежит сзади, сломана рука и палец, а у Адриана трещина в ребрах, но в остальном все хорошо.

– Я скажу Эшеру, что у него пациенты, – произнесла женщина в шляпе и торопливо зашагала через пустынный рынок.

– Спасибо, Таша. – Скарлетт спустилась с телеги. – Что происходит? Где люди?

– Вчера прибыл король. Все на церемонии.

Скарлетт кивнула, словно поняла, о чем речь.

– Какой церемонии? – поинтересовался Адриан, слезая с ее помощью на землю. Вообще-то он в этом не нуждался, боль была не настолько сильной, но все равно принял руку Скарлетт. Ее маленькие пальчики так удобно легли в его ладонь.

Персики и сливки , вспомнил он – и сообразил, что совершил бы ту же ошибку, что и Клем, если бы вообще додумался до подобного.

– Леди Далгат приносит присягу королю Винсенту, – объяснила Скарлетт. – Она клянется ему в верности, а в ответ он дарит ей поцелуй и официально провозглашает ее графиней Далгат.