Майкл Салливан - Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

Вернувшись к котлу и треноге, он увидел клинок на дне пустой емкости – маленький, чуть больше ножа для чистки овощей. Меркатор оставила его там, где чаще всего использовала. Ухмыляясь, Виллар взял нож. С ножом в одной руке и ключом в другой он шагнул к запертой двери. От ярости у него тряслись пальцы, и он не сразу попал ключом в замок. Пришлось сунуть нож под мышку, чтобы вставить ключ в скважину обеими руками.

Сейчас он не подойдет…

Виллар повернул ключ и услышал, как щелкнули сувальды. Замок открылся.

Наконец хоть что-то сработало!

Распахнув дверь, он увидел герцогиню. Ленивая корова спала на полу, укрывшись одеялом Меркатор, так, что виднелась лишь макушка головы. Цепь тянулась от стены к ошейнику, который скрывали длинные светлые пряди волос. Это была идея Меркатор. Ей требовалось кормить корову, а значит, открывать дверь. Без ошейника крупная женщина одолела бы Меркатор, как только та отперла бы замок. Прикованная за шею, герцогиня была беспомощна.

Виллар шагнул в камеру и остановился. Что-то было не так – точнее, много чего. Фигура под одеялом была слишком маленькой. Он видел волосы, торчавшие там, где полагалось быть голове, там, куда тянулась цепь, но не видел бугра, не видел самой головы – одни пряди. На мгновение он подумал, что за дни голодовки герцогиня волшебным образом превратилась в костлявого гнома, но это было невозможно.

Движение ногой быстро раскрыло правду. Одно одеяло укрывало солому, другое было скомкано в форме тела. Еще имелась кучка остриженных волос и ошейник – пустой ошейник.

Обернувшись, Виллар заметил, как пленница рванулась к двери. Она стояла сбоку от нее, когда он вошел. Герцогиня выбежала и попыталась захлопнуть дверь – намеревалась запереть его! Старая корова не могла сравниться с мир. Виллар пинком распахнул дверь, опрокинув женщину на спину.

Она вскрикнула и вытянула руки, чтобы защититься.

– Пора умирать, жирная корова!

– Объясни мне кое-что, Ройс, – произнес Адриан, когда они взбирались по склону. – Зачем Марибор создал колючие заросли?

– А он создавал? – усомнился Ройс, продираясь через бурелом, высокую траву и коварный шипастый куст, с которым не поладил Адриан. – Я думал, он бог людей, а не флоры.

– Может, ты и прав. Наверняка Эвелин знает.

– Если повезло, то она давно смылась. Вряд ли мы отыщем это место. – Ройс остановился, чтобы вытереть лицо рукавом.

Адриан заметил, что стало жарко. Он насквозь промок от пота. Рубашка неприятно липла к спине. Хуже того, материал штанов цеплялся к бедрам, затрудняя движения. Ройс редко потел, но сегодня он снял капюшон, его лоб блестел от пота, а волосы торчали во все стороны. Два дня назад казалось, будто вот-вот пойдет снег, однако теперь лето словно опередило весну. Подъем по склону, заросшему мокрой травой и неприступными, как крепостные стены, колючками, не улучшал ситуацию.

– По-моему мы зря теряем время, – сообщил Ройс, размахивая рукой перед лицом, чтобы разогнать тучку крошечных черных насекомых. Он обернулся и посмотрел на раскинувшийся внизу город Рошель. – Вряд ли это было настолько далеко.

Адриан пожал плечами:

– Мы входим в лес. – Он кивнул на изломанную линию сосен и елей, росших выше по склону. Деревья стояли небольшими группками, будто обсуждали соседей, но дальше начинался густой лес, покрывавший основание прибрежной скалы. – На карте был лес? Ты не помнишь?

Ройс покачал головой.

– Нет, но сколько лет этим деревьям? Тридцать? Сорок? Наверное, их веками рубили на дрова. Той карте сотни лет. Неизвестно, как тогда выглядело это место. Единственная хорошая новость заключается в том, что Виллар вполне может сидеть тут. Идеальное уединение. Не представляю, чтобы кто-нибудь поднимался сюда без веской причины.

Воспользовавшись паузой, Адриан рухнул на траву. По крайней мере, лужи, оставшиеся после дождей, были холодными. Он зачерпнул воды и смочил затылок. Потом откинулся на спину и поднял голову к синему небу и белым облакам.

– Чудесный день. Это неправильно.

– Что именно? – спросил Ройс, недовольно изучая склон впереди.

– Что столь ужасные вещи должны происходить в столь чудесные дни.

– Ты бы предпочел лезть сюда под дождем?

– Я скорее думал о людях внизу. Ты видел их утром, разодетых в лучшие наряды. Зима была долгой и темной. Они лишь хотят немного порадоваться. И что ждет их в первый за долгие месяцы хороший денек? Это несправедливо.