Майкл Салливан - Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

Она посмотрела на вдову Ним и Грисвольда. Оба покачали головой.

– Эти парни ничего не теряют в игре, которую затевают, – произнесла Селия. – Мы ставим дом, а они – медный дин.

Меркатор кивнула:

– Она права. Ваше состояние ничего не значит в сравнении с риском, на который идем мы. Мне нужны более серьезные гарантии. На кону стоят жизни, и моя меня тревожит меньше всего. Однако вы двое, составители данного гениального плана, ничем не рискуете.

Адриан заметил, что Сетон по-прежнему смотрит на него. Она хотела найти решение, почти так же сильно, как он сам. Время, проведенное им на востоке, всегда было грязным пятном на его жизни, но эта девушка показала ему хотя бы один лучик света.

– Я останусь, – заявил Адриан.

– Что? – хором спросили Ройс и Меркатор.

– Я проведу ночь здесь, под стражей, в качестве гарантии. Ройс проводит тебя к герцогу. Если он предаст тебя или если ты погибнешь, твои люди смогут убить меня и Дженни Уинтер.

Грисвольд показал на Сетон:

– Если верить ей, это будет непросто.

– В отличие от Ройса я разрешу себя связать.

– На это я бы согласилась, – произнесла Меркатор.

– Да, это по-честному, – заметил Грисвольд.

– Нет, – возразил Ройс. – На самом деле, это глупо.

– Почему? – удивился Адриан. – Ты собираешься кого-нибудь предать?

– Нет, но…

– Что?

– Мне не нравится работать под давлением, ясно? И каковы гарантии, что они не…

– Что?

– Не убьют тебя в любом случае.

Адриан посмотрел на Сетон.

– У меня есть защитник.

– Верно, – улыбнулась она.

– Я бы предпочел, чтобы твой защитник был чуть повыше ростом, – заметил Ройс.

– Все согласны? – спросил Адриан.

Грисвольд кивнул.

– Селия! – Меркатор повернулась к калианке. – Что скажешь?

– Старику Эразму никогда не нравилась мысль о борьбе. Он даже со мной терпеть не мог спорить. Просто говорил: «Селия, нет повода так себя вести», – и обычно был прав. – Ее губы дрогнули, слезы потекли по щекам. – У людей складывалось о нем превратное мнение, поскольку он постоянно торговался, но ему просто нравился сам процесс. Эразм не понимал, почему люди не ладят друг с другом. Он бы хотел найти мирное решение. – Она оглядела собравшихся. – Мы согласны.

– Значит, решено, – произнесла Меркатор. – Будем молиться нашим богам, чтобы это сработало. Без удачи нам не обойтись.

Ключ был готов.

Дженни сделала его скорее по привычке и ради чувства выполненного долга. Она понятия не имела, сработает ли он, и не хотела проверять. Любопытство было единственной движущей силой. Бегство казалось почти нерациональным. Лучше погибнуть и сохранить ниточку надежды, чем жить и узнать правду. Если выбирать между убийством тела и убийством духа, то Дженни выбрала бы первое. По крайней мере, так ей не придется бесконечно страдать. А кроме того, если все получится, ключ откроет только ошейник. Скобу на ее горле скреплял висячий цилиндровый замок, но дверь была заперта на сувальдный замок.

Дженни потерла ключ большим пальцем.

– Хорошая работа, старушка, – вслух произнесла она, имея в виду не только ключ.

Дженни вновь находилась одна. Меркатор и Виллар ушли на собрание, и это означало, что жить ей осталось недолго. Если они согласятся на план Виллара, то Меркатор вернется, чтобы выполнить последнюю задачу. Интересно, сделает ли она это? Дженни ни разу никого не убивала, но понимала, что это непросто. С другой стороны, жизнь Меркатор явно не была простой. Мир ничего не сказала, однако ее последний спор с Вилларом и то, как он смотрел на нее, сообщили Дженни все необходимое.

Меркатор убьет ее. Без удовольствия, против воли, может, даже извинится и расплачется, перерезая горло Дженни, но она это сделает. Меркатор хотела выжить, а такие люди поступали так, как нужно.

Дженни посмотрела на ключ. Провела большим пальцем по тому месту, где раньше были зубцы, отметив его гладкость. Ее старый ключ от сундука превратился в отмычку. Проблема с цилиндровыми замками, вроде того, что скреплял ошейник, заключалась в ограниченном наборе «препятствий», или выступов, благодаря которому в скважине можно было повернуть только «правильный» ключ. Места в механизме было мало, а замков – много, и потому среди них попадались одинаковые, а значит, ключ к одному мог открыть другие с таким же устройством. Хуже того, почти во всех подобных замках первая выемка оставалась свободной, что позволяло использовать универсальный ключ – отмычку. Это было удобно в случае потери ключа – или если у кого-то были сотни замков, и он не желал таскать с собой сотни ключей.