Майкл Салливан - Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

Он пытается от меня избавиться?

Они выбрались из узких переулков и оказались на площади, где Адриану удалось сократить дистанцию.

– И… что? Мы осматриваем достопримечательности?

Ройс раздраженно оглянулся.

– Тогда что?

– Я ищу другое жилье. Меблированные комнаты. Здесь должно быть что-то еще. Мы не везде проверили. Может, отыщем что-нибудь в менее популярных кварталах. Я скорее соглашусь делить комнату с крысами, чем еще раз позавтракать с этой женщиной.

– Ты серьезно? Город забит под завязку, а у нас нормальная комната.

– Мы снимаем ее у безумной старухи.

– Она милая.

– Она слабоумная и вполне может зарезать нас во сне.

– Эвелин Хемсворт? Ты шутишь?

– Нет, я выражаюсь метафорически. Скорее всего она отравит нас за следующим завтраком. Это излюбленный метод у таких, как она.

– Таких, как она? Что ты имеешь в виду?

Ройс не ответил. Он снова двигался – и опять ускользнул от Адриана. На сей раз он прошел сквозь группу людей, смотревших на закутанную в покрывало молодую танцовщицу с сагатами на пальцах. У ее обутых в шлепанцы ног лежала тряпичная шляпа, а в ней – несколько медяков. Если бы Адриан не боялся потерять Ройса в толпе, то тоже бы задержался.

Они находились в сердце района, где царили разноцветная керамика, лаваш, яркие одежды, корзины, резьба по дереву и экзотические специи. Несколько вывесок гласили, что это Новый Гур Эм, по аналогии с джунглями Калиса, непроходимыми и опасными. Адриан, побывавший в настоящем Гур Эме, считал это преувеличением, однако местным жителям, судя по всему, название нравилось, и они использовали его на своих прилавках. «Масла и сыворотки Нового Гур Эма», – извещала одна табличка. «Чай из джунглей Гур Эма», – сообщала другая.

Вокруг темнокожие калианцы разговаривали с акцентом или на тенкине, хриплом языке джунглей. Сморщенные старики в свободных одеяниях толпились у столов на улице, играя в хекер, потягивая кофе и куря высокие латунные кальяны. Адриан вспомнил солонку и перечницу Эвелин и понял, что поток иммигрантов принес в Альбурн ароматы родины. Музыка, запахи, голоса и лица грозили сбить замок с мысленных дверей, которые Адриан предпочитал не открывать. Идя по той улице, он пробирался не через толпу, а сквозь колючие заросли воспоминаний. Это была эпоха его жизни, какую он покинул. К которой поклялся никогда не возвращаться. Адриан постарался не обращать внимания на обстановку и сосредоточился на Ройсе.

– Эвелин не сумасшедшая, – возразил он. – Она нормальная. В этом твоя проблема. Ты не умеешь общаться с нормальными людьми.

– Ты ошибаешься.

– Эвелин – почтенная, достойная женщина. Ты этого даже не понимаешь, потому что ты… плутни-мутни.

Ройс остановился и оглянулся. Вор собирался нахмуриться, продемонстрировать гнев и пренебрежение, но не сумел. Он напоминал человека, который пытается не чихнуть, однако дело было не в этом. Ройс боролся с невольной улыбкой.

– Не говори ерунды! – рявкнул он. – Человек не может быть плутнями-мутнями. Он может ими заниматься .

– Значит, ты в совершенстве освоил язык Эвелин Хемсворт? – усмехнулся Адриан.

Они остановились перед ручной тележкой, на которой был нарисован водопад в джунглях. На тележке стояла впечатляющая подборка резных товаров из дерева и полированного камня. Продавец, приземистый, щуплый человечек с белой бородой и крупными зубами, проворно вскочил.

– Тебе нужен подарок, чтобы уладить ссору с подружкой? – спросил он Ройса.

Тот в ужасе уставился на калианца.

– Ну конечно, это видно по твоему огорченному лицу. Вы поссорились, и теперь тебе требуется подарок, чтобы помириться! – провозгласил торговец. – Это единственный способ решить проблемы с дамой сердца.

– Она не моя дама сердца.

– Прошу прощения, добрый господин! – Торговец с улыбкой всплеснул руками, продемонстрировав длинные, тонкие пальцы. – Теперь я вижу, в чем проблема. Ссора с женой привела тебя к моему лотку. Да, это намного серьезнее, чем простое недопонимание с гулящей девкой. Плохо, когда жена подозревает тебя в плутнях-мутнях! – Он ухмыльнулся. – Но лучше, чем в шурах-мурах, верно? – И калианец подмигнул Ройсу, а тот уставился на старика, как на трехголовое чудовище.

– Тебе нужна искупительная жертва. – Торговец потер руки, потом согнул пальцы, будто собираясь исполнить магический трюк. – Изящное произведение искусства, чтобы она забыла о твоих прегрешениях. – Старик схватил статуэтку мужчины и женщины, которые сплелись в страстном объятии, и продемонстрировал Ройсу изящную резьбу. – Это напомнит ей, почему она вышла за тебя замуж. Ручная работа, резьба дагастанского девяностолетнего слепого пастуха, по слухам, бывшего пирата. Из солидарности к твоему отчаянному положению я уступлю ее тебе всего за два серебряных тенента. Это ответ на твои молитвы, да?