Майкл Салливан - Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

Один из монахов помоложе подставил руки и принял ношу. Ройс испытал облегчение, сменившееся чувством утраты. Он не понял и половины из того, о чем говорил труп Нисы, и мало чему поверил.

Ройс не думал, что она лгала. Ниса не была похожа на лгунью, а отсутствие дыхания и холодная кожа подтверждали ее рассказ лучше любого свидетеля, но Ройсу трудно было поверить в подобное. Он встречал проповедников, священников и отшельников, каждый вербовал неофитов, предлагая свою версию жизни и смерти. Ройс не видел смысла принимать их точку зрения, когда у него была своя, причем жизнеспособная, в отличие от религии. Но Ниса – кем бы ни являлось это существо – не хотела от него веры, поддержки или денег. К чему плести столь запутанную ложь, если в ней нет смысла? Передавая Нису монаху и глядя, как ее уносят в монастырь, он понял, что упускает этот самый смысл.

Что ей от меня нужно?

– Значит, ты и есть тот самый второй, – сказал старый монах.

Ройс не сразу сообразил, что он имеет в виду.

– Да. Очевидно, вы встречались с Адрианом.

Монах кивнул:

– Я настоятель Августин. Спасибо, что привез ее. Дальше мы обо всем позаботимся.

Если так он предлагал Ройсу уехать, то старика ждало разочарование. Рисковать ради кого-то жизнью было не в привычках Ройса, и он желал знать причину своего поступка. Ройса познакомили со сказкой – но не с его местом в ней. Она не просто так попросила его привезти ее сюда.

Дело в том, что я эльф? Возможно. Но есть что-то еще.

Ройс мало во что верил. Он полагался на незыблемую скалу людской предрасположенности к жадности и ненависти. Никто не делал ничего, что не приносило ему выгоду. Эта аксиома столь часто подтверждалась, что могла состязаться с водой, текущей вниз.

Ей что-то нужно, но что именно?

Ройс спешился и последовал за монахами в большое помещение, увитое плющом. Они не пытались остановить его. Один даже придержал дверь.

– Ты когда-нибудь видел такую погоду? – спросил юноша.

Ройс кивнул. Буря была сильной, но летом это часто случалось.

Монах по-прежнему стоял у двери, глядя на небо.

– Я видел такую грозу лишь однажды. Когда умерла старая Мэдди Олдкорн.

– Это была последняя сильная буря?

Монах покачал головой:

– Последняя буря. Последний раз на моей памяти, чтобы дождь шел днем.

Они пронесли Нису через большое, просторное помещение – церковный неф – к алтарю. Ройс заглядывал в Маресский собор в Медфорде, и этот монастырь в подметки не годился даже тамошнему отхожему месту. Здесь не было сидений, скамеечек для коленопреклонения, статуй, мрамора или резного красного дерева. И ни следа золота, лишь каменный пол и высокая деревянная крыша. Открытые жаровни и свечи были единственными источниками освещения, а алтарь представлял собой простое возвышение с пюпитром для книги.

Книг Ройс не увидел. Это место могло бы сойти за медфордскую конюшню, если бы не стены и не потолок. Их покрывали фрески. Стены Маресского собора тоже были расписаны: белобородый мужчина возлагал корону на голову красивого юноши, а сверху лились лучи света – Марибор совершал миропомазание Новрона.

Тут картины были другими. Потрескавшимися, с тонкими паутинистыми линиями в местах, где краска стала хрупкой; сама стена тоже потрескалась, и широкие трещины пересекали рисунки. Цвета были приглушенными и тусклыми; некоторые штрихи совсем исчезли. Художникам, творившим эти фрески, недоставало таланта по сравнению с их коллегами в соборе. В результате изображения получились грубыми – плоскими, без ощущения глубины или перспективы.

Симпатичного юноши нигде не было, старого бородача – тоже. Вместо них восседала на большом кресле женщина со смоляными волосами. За ней, отчасти теряясь в тенях, стоял плохо одетый мужчина с буйной черной бородой. Справа была прекрасная женщина, которая лукаво улыбалась, держа большой лук. Слева – искалеченный мужчина, он опирался на неприметную женщину, прятавшую руки в карманах рубахи. На заднем плане сидели на подушках еще две фигуры – юные девушки. Одна, в нелепой шляпе, держала в руке посох, у ее ног свернулся волк. Другая, с раскрытой книгой на коленях, сжимала в пальцах перо. Лучи небесного света не озаряли их лиц, они не сияли изнутри. В дальнем правом углу был изображен плоский ландшафт: сочные поля, тянувшиеся к сверкающему городу. Ройс никогда такого не видел. Высокие, элегантные башни и широкие улицы терялись на горизонте, где высилось массивное здание с золотым куполом. При входе в город стояли две грозные статуи огромных львов. Строители на лесах возводили новые дома.