Николай Туканов - И короли бессильны... [СИ]

Рядом с ним на пол были свалены еще кучка брусков, не поместившиеся в объем ящика. Плакса напрягся — сбывались слова неизвестного гоблина.

— Я сейчас выйду проверить нужник для троллей, а ты пока собери мыло и вынеси его во двор, — Гримбольд быстро покинул нужник, не забыв захлопнуть за собой дверь.

Плакса, надеясь, что сверху за ним никто не следит, закрыл ящик спиной и начал быстро перебирать куски мыла, ища на них какие-нибудь отметки. На одном из брусков, сваленных на пол, он нашел по длинной царапине от ногтя, сделанных на обеих боковых гранях куска мыла. Боясь ошибиться, он перебрал оставшиеся куски, но они были без отметин. Гоблин извлек короткий ножик и осторожно сделал глубокий надрез по центру бруска. Затем с усилием руками провернул половинки в разные стороны и разломил кусок мыла напополам. В одной из половинок блестел кристалл с парализующим заклинанием.

Плакса представил, как его, парализованного, выносят на улицу, обвинив в краже и не заплатив за работу, и с трудом удержал ругательства. Гоблин взял другой кусок мыла, сделал на нем похожие отметки и положил его сверху на ящик. Те же отметки, только с одной стороны, он оставил еще на нескольких брусках и положил их рядом с предыдущим. Потом достал из кармана кристалл, переданный ему Кархи, сжал его в ладони на десять ударов сердца и положил его рядом с ящиком, прикрыв двумя кусками мыла. Кристалл гнома он спрятал в основании небольшой деревянной статуэтки лесной девы — одной из девственных жриц эльфов. Замазав тайник разломанным мылом, Плакса выбросил половинки бруска в канализационное отверстие и поднял ящик.

Когда гоблин вышел во двор, то окончательно потерявший терпение Гримбольд сначала руганью поинтересовался, какого Рхыза он так долго возился, и только потом сообразил, что гоблин стоит перед ним совсем не парализованный.

— Ящик уронил, — нарочно тяжело дыша, ответил гоблин и положил его у ног разозленного гнома.

Гримбольд оттолкнул Плаксу и принялся перебирать куски мыла. На одном из них он увидел свою метку и начал по-гномьи уже костерить недоделка мага, не справившегося с простейшим заклинанием.

— Там еще пара кусков осталась, они все время падали, — сообщил гному гоблин. — я туда больше ни ногой, там точно духи живут.

— Проваливай к Рхызу! — рявкнул Гримбольд, — у него и спросишь про деньги.

Плакса, обиженно бурча, поспешил покинуть агентство с весело позвякивающими тремя золотыми, полученными от Кархи. Бригада узнав, что он выбил целых полтора золотого эркалона, потащила его в гоблинский кабак на другом конце города.

Гримбольд, устав ругать мага, решил швырнуть ему в лицо его бездарную поделку на глазах у других магов. Он разломил пахнущий брусок и уставился на неровную темно-коричневую массу половинок, в которых кристалла никогда и не было.

Неудомевая, Гримбольд долго смотрел на мыло, потом еще раз убедился, что отметины на месте и в сердцах перевернул ящик. Перебрав все мыло, он насчитал целых пять брусков, на одной из боковых сторон которых было нанесено по линии. Проклиная неизвестного мыловара, он резко распахнул дверь нужника, забыв, что стену за ней штукатурили тоже гоблины. Бронзовая ручка ударила по стене, заставив обвалиться здоровенный кусок штукатурки размером с гнома. Злой как демон, Гримбольд увидел у стены несколько кусков мыла.

Гном подбежал к ним и неожиданно почувствовал дурноту. В голове зашумело как после двух бутылок "Шепота штольни", ноги ослабли и Гримбольд плюхнулся задом на грязный пол, полностью попав под действие заклинания самозваного мага-менталиста, который в дешевых газетах обещал клиентам плюнуть их недругам прямо в душу.

Кархи не поленился отыскать этого деятеля и за пару золотых оказался обладателем заклинания, вызывающего видения не хуже "Третьего глаза" — любимого напитка гоблинских шаманов. На большее маг оказался неспособен, все ментальные заклинания были забыты или уничтожены сразу после падения Магонии, а это заклинание изучалось на четвертом курсе как единственный уцелевший образец утраченного и все еще запрещенного раздела магии.

Гримбольд попытался встать на ноги, но тщетно. Гном оперся на широкие ладони и начал таким образом двигаться к двери. Не преодолев и расстояния в два шага, он услышал глухой рык из темного подвала. Потом завоняло шерстью и испугавшийся гном вытащил кинжал. Из подвала появился громадный пещерный медведь, из тех, что так часто убивали гномов рудокопов на поверхности в Северных горах. Медведь, шумно дыша, подошел к Гримбольду, навис над ним мохнатой глыбой, и неожиданно зло произнес: