Джек Финней - Нечестивый город

И сегодня, сударь, решится важнейший вопрос; смогу ли я воспеть жизнь, стоя на пороге смерти. Итак, сударь, если вам угодно составить мне компанию – так сказать, сопроводить в последний путь, – ради Всевышнего, сообщите мне об этом: я не мог бы и помышлять о лучшем спутнике. Но если вы предпочитаете действовать самостоятельно и независимо от кого бы то ни было, скажите мне, я не обижусь. Я пойму и даже одобрю ваше решение.

– Господин Руиз, вы говорите серьезно? – спросил я.

– Да, сударь, – ответил он, – совершенно серьезно.

– Ну что ж, тогда я иду с вами, – сказал я. И мы пожали друг другу руки и наполнили наши стаканы. Потом снаружи внезапно послышался резкий возглас, вероятно означавший какую-то команду; все чиам-мины, сидевшие в большой джурке, быстро допили свой щелак и поспешили к выходу.

– Похоже, что-то случилось, сударь, – заметил Вик Руиз, – чиам-минам совсем не свойственно столь торопливое поглощение напитков. Пойдемте и посмотрим, что там происходит. Мне бы не хотелось, чтобы вы пропустили здесь что-нибудь важное.

И мы вышли. Мимо нас двигалась длинная процессия чиам-минов. Они потрясали своими копьями и пели низкими голосами нечто невнятное. Процессия огибала джурки, направляясь к самой большой из них, которая была просто огромной и находилась в дальнем конце стойбища.

– Пойдемте, сударь, посмотрим, – предложил Руиз. Я заметил, что, поскольку чиам-мины не пригласили нас, они едва ли одобрят нашу любознательность. Судя по всему, процессия носила религиозный характер, и ее участники, очевидно, предпочитали скрывать свои священные ритуалы от посторонних взоров.

Но Вик Руиз напомнил мне о своей старой дружбе с чиам-минами и заверил меня, что кочевникам будет приятно показать нам свои обряды, если, конечно, это действительно обряды.

– Пойдемте же, – сказал он.

И я пошел. Мы направились к большой джурке, в которой скрылась вся процессия. Вход был закрыт шелковым клапаном. Руиз осторожно взялся за край ткани и отвернул его немного в сторону, чтобы мы могли заглянуть внутрь.

Чиам-мины поклонялись своей Белой Богине. Руиз уже упоминал о ней, когда мы шли через пустошь, и на основании его слов я представлял себе Белую Богиню в виде некой статуи. Но не статую увидели мы в огромной джурке. Это была ослепительной красоты женщина, и ее белоснежная фигура освещала темное помещение. Она стояла на пьедестале, бесподобная в своей наготе, слегка прикрываясь ладонью за неимением фигового листка. В восхищении рассматривая ее перламутровое тело, я обнаружил в нем лишь одно несовершенство – сероватое родимое пятно посреди бедра. Чиам-мины простерлись перед ней ниц и стонали, как мог бы застонать каждый перед такой прелестью.

– Мильядьябло флоренцент! – в невольном изумлении воскликнул Вик Руиз.

Последствия этой простодушной верскамитской фразы оказались весьма неприятными, поскольку она привлекла внимание поклонявшихся чиам-минов. Они обернулись и увидели, что мы разглядываем их Белую Богиню.

В ту же минуту по меньшей мере десять копьеносцев схватили нас и, обращаясь с нами без малейшей учтивости, повели к джурке джифа всех чиам-минов. Нас бросили к его ногам и заставили лежать ничком, пока копьеносцы излагали своему повелителю историю нашего преступления.

Вик Руиз несколько раз пытался подняться и опровергнуть их обвинения, но они с помощью своих копий заставляли его снова прижаться к земле; время от времени меня тоже покалывали острыми наконечниками.

Джиф чиам-минов, человек гигантского роста и могучего телосложения, судя по всему, не любил долгих разговоров. Он приказал копьеносцам замолчать и спросил:

– Ва? Снугги ва? Сунд ной туи тален? – Ему ответил толстый копьеносец:

– Месси со е! – гневно воскликнул он.

– Стилли? – осведомился джиф. – Стилли ор таф?

– Стуук! – возбужденно закричали все копьеносцы.

– Ум, – сказал джиф. Потом он встал и поднял руку. – Физл. Бурп. Валува роул симфип. Чисси на ной тан де Лайя.

– Чингратта майза совьявинта! – задыхаясь от негодования, проговорил Вик Руиз. И я спросил его, о чем тут говорилось.

– Сударь, – прошептал он, – нас привлекли к суду и признали виновными. Джиф приказал бросить нас Лайе.

– Да что это за штука? – поинтересовался я

– Не знаю, сударь, – признался Руиз. – Но, по-моему, что-то страшное.

– Черт побери! – возмутился я. – Но ведь мы не совершили никакого преступления. И даже если совершили, почему нам не дали возможности оправдаться?