Ирмата Арьяр - Советница Его Темнейшества

Два клана из тринадцати не участвовали в отборе, хотя их представители почтили мероприятие присутствием. Во-первых, правящий клан Полночного звездопада. Не будет же Дьяр жениться на близких родственницах, из которых у него лишь сестра Зарга (сосланная и лишенная силы Тьмы за участие в заговоре) да непризнанный брат Ирек, бастард. Во-вторых, тринадцатый клан Неупокоенных. Никому и в страшном сне не приснится женить владыку демонов на вампирше.

Но сто сорок три прекрасные демоницы плюс семь принцесс от сопредельных полутемных государств — есть из чего выбрать. Все они изнемогали в любовной горячке, судя по страстным, томным, восхищенным, восторженным взорам на прекрасного синеглазого повелителя. Я была счастлива, что не обязана смотреть на них «оком сердца». Не хочу даже знать, кто из них искренне влюблен в своего владыку. О богиня, я ревную?!

— По регламенту, вы открываете бал с ближайшей родственницей или ками-рани, — напомнил церемониймейстер. — Будут ли какие изменения?

Конечно, у них уже все расписано как по нотам.

— Ближе Лики у меня теперь никого нет, — похоже, Дьяр заразился томностью от своих подданных.

Пришлось танцевать. Это было даже лучше, чем биться, защищая спины друг друга.

За вечер Дьяр обязан был протанцевать с каждой принцессой и с одиннадцатью девушками — по одной от клана. Считая меня, девятнадцать танцев. Несчастный, мне его жалко. В перерывах девушки демонстрировали магические таланты, опять же, по одной от клана, и политические — искусство беседы. К счастью, не только с Дьяром. Часть тягот отбора взяли на себя советники. Я только наблюдала за хищными улыбками претенденток и чувствовала их неискренность даже без «ока сердца».

В середине бала, когда Дьяр закончил танцевать с последней из семи принцесс, возникло легкое волнение среди гостей: явился Сатарф. Я тщетно высматривала маму, но царица Серых пределов не рискнула дразнить такое количество высших темных магов.

Хватит того, что появление бывшего владыки шло вразрез с тысячелетними устоями царства демонов: никогда еще трон не переходил к сыну при живом отце.

А потом за спинами у колонны я заметила бледное и осунувшееся лицо Ирека, его пылающий взор, обращенный на Сатарфа, и сердце екнуло: что-то назревает. Неужели бастард сотворит еще какую-нибудь глупость? С него станется.

Все случилось в самом конце этой бесконечной ночи. Демоницы, оттеснив полутемных принцесс, уже без всякого стеснения предлагали себя если не в невесты, то в любовницы. Так как я стояла за спинкой кресла или сидела на низкой скамеечке по правую руку, то слышала каждое слово из бесед. Претендентки усаживались по левую руку.

— Ваше Темнейшество, я так вас люблю!

— Пока только мои ноги, — владыка стряхнул с колена ее когтистую лапку.

Следующая.

— У меня много недостатков, магесса, — доверительно говорил Дьяр.

— Это неважно! Любой недостаток возлюбленного — достоинство!

Следующая.

— Вы — мой восторг, моя мечта, мой повелитель!

— Мечты не должны сбываться, чтобы было о чем мечтать, — язвил уставший владыка.

Следующая.

— Я готова отдать вам и сердце, и душу.

— Зачем мне бессердечная и бездушная жена?

Следующая.

— Ах, что душу, я вся ваша, мой господин. Вся, до кончиков моих крыльев!

— Спасибо, напомнили… — Дьяр поднялся, и по его знаку умолкли музыка и все разговоры, до самых дальних шепотков.

Краем глаза я заметила, как напряглись Сатарф и Сэйван, как Янге просигналил «наивысшую готовность».

— Как я и говорил прекрасным девам, у меня много недостатков, — сказал владыка, и его голос разнесся до самых дальних колонн огромного зала. — Я назову невестой ту, которая примет меня таким, какой я есть, и я постараюсь стать для нее лучшим. Смотрите же. Нравлюсь я вам таким?

И он распахнул крылья.

Огромные, прекрасные, сияющие осенним золотом крылья.

Те, какие я видела когда-то за спиной Ирека. Уродство с точки зрения детей Тьмы.

Богиня, что он натворил?! Что они натворили?!

Как же шарахнулись от него те, кто только что готов был целовать его ноги. Какой ненавистью исказились девичьи лица. И не только их. Те князья, что клялись ему в верности, те магистры, кого он возвысил, все содрогнулись от отвращения. Еще миг, и они кинутся на него и растерзают. Кое-кто — мыслимое ли дело! — начал перетекать в боевую ипостась.

В этот миг и вышел вперед Сатарф, раскрыв свои мощные черные крылья, прикрыл сына.

— Во имя Тьмы, во благо Теней, — начал он. И демоны сразу вспомнили привычку повиноваться его негромкому, но твердому голосу. — Высшая доблесть повелителя — закрыть свой народ своей силой во время беды. И мой сын Дьяр исполнил свой долг. Вы скажете, он изменил госпоже Тьме? Нет, он всего лишь изменил цвет крыльев. Он изменил малое во имя большего, во имя сохранения силы Тьмы и вашего спасения. Пусть расскажут те, кто знает и видел, почему мой сын совершил эту подмену.