Кае де Клиари - Трещина [СИ]

И тут в дальнем конце сарая под самой крышей, Анджелика заметила окошко, вероятно оставленное для света и вентиляции. Окошко было мало, едва протиснуться, но оттуда веяло свежим ветерком и за ним сверкали звёзды.

(Чуть промажу и пиши — пропало! Только бы не застрять!)

Девушка прицелилась на глазок и пулей вылетела наружу. Всё же она чуть-чуть зацепилась за выступающий гвоздь и с досадой услышала треск разрываемой ткани.

(Ничего, зашью!) — Подумала летунья и тут у неё перед глазами мелькнуло, что-то маленькое и светлое — бумажка. Формуляр! Девушка схватилась за карман, увы, он был порван и висел треугольным лоскутом. Ловить маленький клочок бумаги было бесполезно, мелькнув на прощанье ещё разок, он исчез во тьме. Анджелика чуть не заплакала от обиды и злости. Немедленно вниз! Искать этот заветный прямоугольник, хоть наощупь!

Где то рядом раздавались крики и грохот опрокидываемых предметов. Конечно же, старик поднял тревогу, и теперь целая толпа народу будет охотиться на «ведьму»! Плевать! В крайнем случае, она покажет им, на что способна разъярённая валькирия! Анджелика спустилась в огороженный двор, освещённый только светом звёзд, и тут с удивлением обнаружила, что не может встать на землю! Она повисла в каком-то полуметре от поверхности земли и при этом некая сила упорно тянула её вверх. Ей вдруг вспомнилось предупреждение из золотого письма: в этом мире трудно взлететь, но ещё труднее потом приземлиться.

(И что мне теперь так и болтаться между небом и землёй?)

От этих мыслей её отвлекла стрела, свистнувшая над ухом. В стене большого здания, к которому примыкал двор, открылась дверь и из неё выбегали люди с факелами и люди эти были вооружены. Анджелике расхотелось показывать им способности валькирии, тем более что арбалет она с собой не взяла, рассчитывая на быстрое завершение операции, а воевать с копьём против стрелков было бы слишком самонадеянно. Девушка вздохнула и взмыла в ночное небо, оставив далеко внизу бегающие по двору факельные точки.

Анджелика сидела на колокольне величественного собора и плакала. Над красивым готическим городом занимался рассвет. Было ещё совсем не жарко. Прохладный ветерок, дувший с моря, приносил запах солёной воды и водорослей. Солнце, встающее из-за зелёных холмов, вызолотило мрамор дворцов и соборов, а белые стены домов и тщательно выметенные улицы окрасило в розовый цвет. Сады разбитые повсюду были словно одеты изумрудами, а величественные памятники, часовни и фонтаны усыпаны бриллиантовыми искрами. Слов нет, красота открывавшаяся взору с того места, где девушка нашла себе приют, была достойна высших похвал. И до всей этой красоты Анджелике не было никакого дела!

Она опять была одна! Вся задумка провалилась, с друзьями встретиться не удалось, пути назад были отрезаны, новая куртка разорвана, формуляр возвращения потерян и ко всему прочему, она не могла ступить ногой на землю! Слава Богу, это не распространялось на крыши домов и прочие возвышенные места, вроде этой колокольни! Здесь она могла почувствовать себя пусть не человеком, а скорее кошкой, но хотя бы не воздушным шариком! Но это всё было бы терпимо, если бы не самая главная беда — одиночество! Анджелика чувствовала себя несчастной и всеми покинутой, хоть и осознавала, что в нынешнем своём положении виновата только она одна. Но это ничего не меняло. Она снова оказалась без поддержки в чужом и враждебном мире. Господи! Да появись сейчас тут Рогелло Бодакула, она бы бросилась ему на шею!

А город, тем временем, просыпался. На улицах начали появляться первые прохожие. Почти все они были с тележками или корзинками, а иные тащили на спине объёмистые плетёные короба. Странно, но Анджелике, не видевшей ничего подобного в жизни, с первого взгляда было понятно всё, что там происходит внизу. Размазывая слёзы по щекам, она волей-неволей стала присматриваться к людям, снующим по улицам. Вот везут свои тачки зеленщик и горшечник. Они идут в одну сторону — конечно на рыночную площадь, что видна неподалёку. Оба смеются и что-то горячо обсуждают. Наверняка они соседи и знают друг друга давно, поэтому и болтают так непринуждённо. А вот лоточник с полным лотком румяных пирогов направляется туда же. Этот идёт один и почему-то опасливо оглядывается. Боится, что кто-нибудь отнимет у него пироги? Наверное, здесь очень лихие и хулиганистые мальчишки! Прачка с полной корзиной стираного белья идёт в другую сторону, несёт свою работу клиенту. Вот идёт священник. Совсем не важный и не спесивый, а добродушный и приветливый. С ним все раскланиваются, и каждый старается сказать, что-нибудь приятное. Вот…