Андрей Красников - Пустошь

А затем я, потративший почти всю энергию, банально отрубился. Наверное, ненадолго. Но, когда очнулся и, качаясь из стороны в сторону от слабости, подполз к проему, на меня смотрели уже они все. Во главе со жрецом, тихонько тянущим свою молитву.

Заметив, что я очнулся, жрец прервался и оскалился, показав мне белоснежные крепкие зубы.

А затем безмозглые ходячие трупы начали забираться друг на друга, создавая живую пирамиду. Я с отчаянием смотрел, как она приближается ко мне. В доме, конечно, высокие этажи, но мертвецов слишком много.

Оскал жреца становился все более злорадным.

Бегать под дождем теплым весенним вечером – что может быть приятнее… Где-то вдалеке грохочет гром, молнии наполняют воздух приятным свежим ароматом… Тяжелые капли падают на горячее лицо, остужая его и даруя ощущение благодатной прохлады… Вся природа радуется и поет вместе с тобой, восхваляя такую прекрасную погоду. Счастье…

Ни одной из этих мыслей почему-то не было у меня в голове в тот момент, когда я, тяжело шлепнувшись из окна второго этажа в липкую грязь, поднялся и бросился наутек от приютившего меня здания.

Сзади раздался невнятный шум и, оглянувшись, я увидел, что мертвый сброд довольно резво последовал за мной.

Оглянувшись во второй раз, заметил еще и жреца, выбравшегося вслед за своими подопечными из здания. А также понял, что сейчас, как загнанный заяц, мчусь прямо к городским стенам.

Выругавшись, я принялся вертеть головой по сторонам, пытаясь найти вариант для ухода в сторону. Но дома располагались все чаще, а узенькие проулочки между ними не внушали мне никакого доверия – попаду в тупик – и все.

Приходилось бежать по единственной более-менее широкой улице, постепенно отрываясь от преследователей и надеясь, что, рано или поздно, возможность свернуть в сторону все же представится…

Под босую ногу попал обломок камня и я на всем ходу снова навернулся в грязь, покрывающую разбитую брусчатку. Рюкзак чем-то, наверное, котелком, чувствительно огрел меня по голове. Да чтоб тебя… При падении я умудрился расцарапать ладони, а на голой ступне появилась небольшая, но крайне неприятная рана, тотчас же снизившая скорость моего передвижения.

– Гадство…

Бежать сразу стало больно и неудобно. Впрочем, уже через полминуты сзади послышался глухой рев, тут же придавший мне ускорение – преследователи, похоже, добрались до места, где я потерял эти несколько капель крови и оживились. Пришлось опять напрягать все силы, скрипя зубами от все больше усиливающейся боли в ноге и стараясь не наступить еще на что-нибудь острое.

Стена выросла передо мной внезапно. Вот только что, безбожно хромая, пытаюсь бежать среди старых ветхих домишек, а в следующий миг уже оказываюсь прямо перед полуразрушенными городскими воротами, поблескивающими мокрой каменной кладкой в свете фонарей… Я резко затормозил, с опаской глядя на висящую на стене пару массивных светильников. Это, вообще, нормально, что они до сих пор горят?

Где-то за спиной раздались звуки, издаваемые преследователями. Я нервно оглянулся. Убедился, что они еще не показались из-за ближайшего поворота и снова перевел взгляд на стену. Рядом с ранее горящими фонарями за это время зажглись еще три. Затем, прямо у меня на глазах – еще парочка. А в следующее мгновение по стене в обе стороны от ворот побежала уже целая цепочка вспыхивающих огоньков.

Я в очередной раз незатейливо выругался, увидев, что они осветили. Если раньше я еще мог надеяться убежать куда-то вдоль стены, то теперь…

Слева, неподалеку от меня, в свете фонарей смутно виднелись оборванные фигуры, неприятно напоминающие моих преследователей. А справа… Справа на пространство между стеной и сгрудившимися домами медленно вытекал какой-то подозрительный туман.

Я в замешательстве уставился на ворота. О Каххаре по всей Пустоши ходили страшные рассказы. Идти туда – словно совать голову в пасть пустынной кошки… Но тут раздавшийся где-то за спиной голодный рев положил конец всем моим сомнениям и колебаниям. Поскальзываясь на мокрых камнях, я очень шустро добежал до пролома и, самую малость помедлив, юркнул внутрь.

Столица встретила меня темнотой и тишиной. Лишь пробежав по инерции десяток шагов в сторону от ворот, я сообразил, что здесь никакого дождя нет. Вверху виднелось чистое черное небо, усыпанное звездами. Прямо надо мной висела луна, неестественно большая, раскрашенная в молочно-белые тона. Я невольно остановился. Какая луна, какие звезды? Сейчас же еще вечер. И куда пропала гроза?