Владислав Бобков - Безликий

Белоголовый резво отступал от надвигающегося на него друга: — Орочимару, ты что? Почему вы так волнуетесь? Мы же тренировались! А к смерти мы уже готовы как два года! Ведь тогда сенсей сказал, что мы готовы… -

— Мы не готовы… — Устало выдохнул молодой змей: — И лучше бы тебе это вскорости понять как можно быстрее Джирайя… -

— Не-е-ет!!! — Зашлась в рыданиях Цунадэ: — Как же так?! Почему?! Почему он погиб?! Мы же клялись друг другу, быть до конца вместе! До конца!!! — Джирайя скованно обнял ее и попытался утешить, но что он мог?

Орочимару, стоявший возле входа в медицинскую палатку где и работала Цунадэ до получения этой страшной новости, зло сжал зубы. Он подозревал что так и будет.

Благодаря сенсею их команда так и не попала в самую мясорубку фронта, тем не менее даже им пришлось полной ложкой хлебнуть прелестей войны.

Первой начала осознавать, что такое война Цунадэ. До начала войны она со своим слабеньким B рангом уже лечила людей и у нее были неудачи, оканчивающиеся смертельным исходом. Но вот в чем закавыка: в мирной жизни она имела возможность прийти в себя и спустя время продолжить работать.

Командующий резервом южной армии было не то, что плевать, он срал на желания и чувства молодой лекарши, ведь медиков не хватало, а раненных было много… Их было очень много.

Цунадэ смогла выдержать лишь первый десяток калек из кровавого обоза, доставляющего раненных. Они умерли у нее на руках, спустя пять десять минут каждый и она ничего не могла сделать, после чего пошла истерика и отказ что либо делать с уверениями, что она приносит лишь смерть.

Командующий узнал об этом мгновенно. Джирайя и Орочимару были мгновенно скручены охраной, стоило им попытаться защитить свою подругу.

Сам же военачальник несколькими сильными пощечинами привел ее в более менее осмысленное состояние, а затем не стесняясь в выражениях расписал ей ею будущую судьбу как дезертира, который предал свой клан, свою родину и своих друзей, ведь те пойдут вслед за ней. А разговор с ней будет коротким, дай бог порадует, кого либо из солдатни своей бессознательной тушкой (все же ирьенин, биджу знает, что она там у себя намутит), после чего пойдет в расход!

Закончив свою речь он несильным пинком отправил ее обратно к раненным. На кинувшуюся на него со звериным рыком Цунадэ он почти не обратил внимания смазанным движением вбив ее в землю и спокойным тоном посоветовал больше так не делать. Так как в следующий раз он будет это расценивать как предательство с целью уничтожения главнокомандующего…

Лишь спустя годы Орочимару смог узнать, причину столь жесткого и наглого отношения к одной из Сенджу и двоим ее товарищам. Сарутоби Хирузен отдал недвусмысленный приказ избавить своих учеников от слабостей и иллюзий, при этом обещав, что он, как хокаге заступится за него в разбирательствах с кланами и расскажет все ученикам.

Возможно Хирузен и не врал, но у командующего не было возможности в этом убедиться. Орочимару убил его с помощью яда из Кумо от одного из убитых шиноби, куда раньше, чем узнал всю подоплеку…

Отступление. Ханхо Саламандра.

Ненависть… Говорят она ослепляет… Возможно, но мне плевать. Зато я знаю точно, что она дает, а именно силу.

Силу, для того чтобы рвать… Взрывать… Резать и… Растворять в кислоте тех, кто утопил в крови мою страну.

Тех, кому было плевать на то что маленькая страна Аме стала полем боя для целых трех великих стран.

И если бы в этой войне участвовали лишь обычные воины или самураи! О нет… Страны выставили свои козыри: деревни шиноби.

Деревни, в которых детей с ранних лет учат убивать и быть убитыми. Деревни, где живут люди у которых вполне хватает сил менять ландшафт: взрывать горы, управлять течением рек, обрушивать огненные цунами и засыпать тоннами жалящего песка…

Все эти бедствия обрушились на мою страну… На мой дом… На моих друзей и близких мне людей… И они умирали, мои близкие… умирали…

Но каге всех трех стран просчитались… Они не стали тратить силы на уничтожение правителя Аме. Они решили скинуть это на плечи кого-либо друго, чтобы не тратить свои силы…

Я рад… Это позволит отплатить им всем…

Они познают, что такое страх… как познал его я, смотря на руины своей страны…

Конец отступления.

— Цунадэ, ну скажи хоть что-то! — Джирайя повернул голову в сторону мрачно движущейся по втекам деревьев куноичи. Очередное перемещение по тылам центральной армии в сторону очередного сбора раненных. Сокомандники медика составляли ей охрану.