Наталья Бутырская - Караван

Хе вошел и, несмотря на всю свою подготовку, обомлел. Этот запах! Учитель как-то собрал своих учеников и отвел в мастерскую к лучшему плотнику столицы, где они смогли пощупать, посмотреть и понюхать самые редкие и самые дорогие виды древесины, в том числе и баньян. Несмотря на грубоватую текстуру и грязно-желтый цвет, это дерево считалось одним из драгоценнейших ресурсов наряду с золотом. А здесь баньяном были обиты стены! Даже если это были лишь тончайшие срезы дерева, покрывающие обычные доски, стоимость кабинета получалась выше, чем цена за дом учителя целиком, включая библиотеку.

Теперь Хе не сомневался, что заказчик смог бы оплатить и работу самого учителя.

Сидящий в кресле мужчина с грубоватыми чертами лица хлопнул себя по колену и обратился к скромно стоящему в углу человеку:

– Мин Чинь, а я думал, что уважаемый Зинг Ян Би будет немного постарше.

Мин Чинь спрятал руки в широкие рукава и мягко произнес:

– Это не Зинг Ян Би, но я не сомневаюсь, что молодой человек нам все объяснит.

Хе Гоудань почувствовал, как волосы на руках вновь подымаются, и его охватил непонятный страх перед сидящим мужчиной. Хе быстренько проанализировал его позу, взгляд, затем пробежался глазами по амулетам, но не нашел причины для страха, затем юноша внимательно осмотрел на потолок и мысленно усмехнулся. Надо же, мода на изделия Ими Яна добралась и сюда!

– Приветствую уважаемых и прошу прощения от имени моего учителя, Зинг Ян Би, – учтиво, но с достоинством поклонился Хе. – К сожалению, учитель не смог лично заняться вашим делом, но и оставить без внимания столь высокочтимых господ он также не мог, поэтому прислал этого недостойного ученика в надежде, что его слабые умения и силы помогут отыскать желаемое.

Мужчина вновь обратился к Мин Чинь:

– То есть он еще и неумеху какого-то прислал?

– Хи Донг давно не бывал в столице и отвык от уважительных речей, – обратился к растерявшемуся сыскарю Мин Чинь. – Добро пожаловать в наш город! Разрешите представить вам мэра города – Хи Донг, мое имя – Мин Чинь, и я – скромный министр магии. Именно я предложил обратиться за помощью к вашему почтенному учителю, чья слава докатилась до небес.

– Хе Гоудань, к вашим услугам, – поклонился юноша.

– Гоудань? – закричал Хи Донг. – Гоудань?! Это имя или прозвище? Сейчас в столице принято называть детей именно так?

Мин Чинь чуть заметно улыбнулся, скользнул к мэру и шепнул ему что-то на ухо. Хе же покраснел от гнева и стыда. Давно уже он не испытывал этих чувств, пожалуй, с того самого дня, когда учитель взял его в свой дом.

Да, мать Хе была родом из глухой деревни, где еще сохранились старинные суеверия. И одно из них гласило, что ребенка нужно назвать каким-то мерзким или позорным именем, тогда Тени из Пропасти подумают, что ребенок нежеланный, нелюбимый, и не будут его трогать. «Гоудань» означает «собачье яйцо», и юный Хе не раз думал в детстве, что лучше быть сожранным Тенью, чем жить с таким именем.

Учитель обещал, что после первого оконченного дела даст Хе новое имя, и оно будет зависеть от того, как ученик справится с заданием. Потому-то Гоудань и не торопился хвататься за первую попавшуюся работу. Что за имя учитель может дать ловцу цикады? Иволга? Скворец? Нет, Хе мечтал о чем-то возвышенном и героическом, вроде Вейшенг (рожденный великим) или Ийнгджи (героический).

– В письме говорилось, что вам нужно отыскать какого-то мальчика, – сквозь зубы процедил Хе.

– Суть в том, – Мин Чинь выпрямился и снова замер в картинной позе, – что Хи Донг и я обратились к уважаемому Зинг Ян Би не только потому, что ваш учитель невероятно искусен в своем деле, но и потому, что он всегда бережно относится к тайнам клиентов.

– Я придерживаюсь тех же принципов, – сказал Хе.

Мэр и министр переглянулись, и Хи Донг кивнул.

– Что ж, мой дорогой друг, – Мин Чинь подошел к Гоуданю и провел рукой перед его лицом сверху вниз, – мы готовы нанять вас. Вот только не низковат ли ваш талант? Справитесь ли вы? Наши люди так и не смогли найти этого мальчика.

Сыскарь снова почувствовал всплеск гнева. Сначала эти провинциальные чиновники поиздевались над его именем, затем намекнули на неопытность, а сейчас говорят о том, что он бездарен? Хе уже хотел было послать заказчиков в Пропасть, но вдруг задумался, а с чего это он так бурно реагирует на заурядные в общем-то слова. Подначки насчет имени не трогали его уже лет восемь, сомнения по поводу опыта и мастерства закономерны, так откуда эти странные приливы злости?