Мара Вульф - Гнев ангелов

Кто-то позади нас шумно втягивает в себя воздух, но он только пожимает плечами.

– Тогда ты не станешь ключом. – Я знаю, как ему важно, чтобы все это наконец закончилось. Он хочет поскорее одержать победу над своими братьями и обезопасить своих последователей. И тем не менее Люцифер предлагает мне отказаться от участия в испытании. Потому что он не хочет терять меня и не хочет, чтобы я умирала. Я должна была рассказать ему о плане Пьетро вчера. Но теперь уже слишком поздно.

– А Габриэль не будет заставлять меня?

Люцифер качает головой:

– Нет. Только если ты не бросишься бежать прочь.

Теперь кто-то позади меня стонет, и я знаю, что это Лилит. Но никто из его друзей не вмешивается в наш разговор.

– Мы будем искать дальше. Мы найдем другую девушку, которая будет смелой и бесстрашной.

Даже если эти черты совсем не свойственны Стар, она снова окажется в опасности. Интересно, ангелы поверили бы в то, что она кровная наследница? Вероятно, нет, ведь если я не наследница, то и моя сестра-близнец не может ею быть. Если я провалюсь, то она будет в безопасности. От облегчения и осознания этого решения я качаюсь на месте. Рука Люцифера быстро хватает меня, чтобы я удержалась на месте. Я смотрю на архангела и вижу в его глазах беспокойство. Он нашел выход из ситуации для меня. Но что насчет других людей? Пьетро положился на меня, а я не хотела бы его разочаровывать. Ни отец, ни Альберта или кто-то из умерших на предыдущих испытаниях девочек не заслужили такого отношения к ним. Я не могу подвести их лишь потому, что хочу быть с ангелом. Это было бы неправильно.

Люцифер касается моей щеки.

– Будь разумной. – Позади нас все абсолютно тихо. – Если ты просто останешься на месте, после испытания ты сможешь отправиться куда угодно.

– Уехать из Венеции? Все равно куда?

Он кивает:

– Куда хочешь. Ты и твой брат.

Это не решение. Но если ему удастся победить остальных архангелов, Люцифер, возможно, возьмет меня с собой, как и четверть мира. Моя семья была бы в безопасности. Разве это не то, чего мне всегда хотелось? Теперь до этой возможности рукой подать. Но готова ли я пожертвовать ради этого остальными людьми?

Ведь остальные три четверти людей должны будут умереть.

Прежде чем я успеваю ему хоть что-то ответить, я слышу звук фанфар. Большой палец его руки мягко гладит меня по щеке, а затем Люцифер улетает. Я смотрю ему вслед, пока он не приземляется на крыше дворца. К нему тут же устремляется сердитая Сариэль. Я не хочу смотреть на то, как он успокаивает ее, поэтому просто поворачиваюсь к горе деревяшек.

Несколько секунд спустя я начинаю понимать, что за дьявольщину выдумали ангелы, на горизонте над лагуной появляются четыре огромных херувима – каждый с шестью крыльями. Каждый из них держит что-то в руках, и, когда они приближаются, я понимаю, что это люди. Первый херувим, подлетающий к горе, привязывает кричащего и извивающегося Нерона де Луку к одному из столбов. Другой прилетает с каким-то мужчиной в руках, при виде которого Алисия начинает кричать. Старую женщину, как две капли воды похожую на Донну, привязывают к третьему столбу. Она не сопротивляется, а только смотрит на свою дочь затуманенным взглядом. Когда Донна увидела мать, ее лицо стало белым как мел. Человек, которого несет на руках четвертый херувим, куда ниже. Когда я узнаю в нем Тициана, я падаю на колени. Он бьет руками вокруг себя, пытаясь вырваться из хватки ангела, но у него нет ни единого шанса. Отработанными движениями херувим привязывает его к четвертому столбу. По лицу моего брата, как и по моему, текут слезы. Как они могли так поступить?

Габриэль приземляется перед нами, слегка улыбаясь. Как бы мне хотелось плюнуть ему в лицо!

– Думаю, вы не нуждаетесь в моих объяснениях по поводу этого задания, – говорит он. – Но я все равно вам все разъясню. Первое испытание проверяло чистоту вашего сердца, второе – вашего разума, а третье должно проверить вашу жертвенность. Все эти качества чрезвычайно важны, ими обладает истинный ключ. Как вы знаете, мы все еще ищем ключ мужества, ключ жертвенности и ключ постоянства. Ставшая следующим ключом будет навсегда увековечена в хрониках ангелов.

Это что, должно быть почетно? Прежде чем я успеваю сказать что-то презрительное, Габриэль уже поднимается в воздух, а четверо херувимов поджигают гору деревяшек снизу. Дерево настолько сухое, что сразу же схватывается огнем. В течение нескольких секунд весь периметр уже горит. Треск и стук огня заполняют тишину, воцарившуюся на площади. Словно ненасытное животное, он вгрызается в дерево, выстраивая стену из пылающего желтого пламени. Насколько велика возможность того, что я перепрыгну ее, взберусь на гору и спасу Тициана? Смогу ли я вообще отвязать его от столба голыми руками и спустить вниз?