Барб Хенди: Дампир. Дитя Ночи

Магьер снова вскочила, лихорадочно озираясь. Теперь рядом с ней горел только один факел, и поэтому темнота вокруг сгустилась.

Она слышала, как хлопают ставни, кричат и причитают до смерти перепуганные крестьяне. Краем глаза Магьер заметила, что даже Петер нырнул за порог и прятался теперь за дверью, готовый захлопнуть ее при первом же признаке новой опасности. И все-таки именно зупан крикнул:

— Берегись! Слева!

Магьер краем глаза уловила какое-то движение и успела увернуться от удара, перехватив руку противника.

— Хватит фокусов! — сквозь зубы прошипела она.

И, покрепче вцепившись в чужой рукав, со всей силы дернула невидимку на себя.

Плотная ткань от рывка затрещала, но выдержала. Потеряв равновесие, Магьер накренилась набок, увлекла противника за собой, и они разом грянулись оземь, забарахтались в грязи, пытаясь подняться на ноги. Магьер выпрямилась первой и, опираясь на колено, развернулась лицом к своему врагу. В руке она сжимала заостренный кол. Противник вскинул голову, и свет факела залил его лицо.

Тощий, грязный, он был нечеловечески бледен. Кожа его отливала той же колдовской белизной, что и рассыпанный Магьер порошок. Белесые космы развевались вокруг узкого, забрызганного грязью лица с раскосыми янтарными глазами, обнажив слегка заостренные уши. Ветхий плащ, за который и ухватилась Магьер, свисал полусгнившими лохмотьями.

Магьер отползла шага на два, попыталась подняться, сжимая кол и не сводя глаз с белесого силуэта.

Существо снова бросилось на нее. Двигалось оно пугающе стремительно. Когтистая рука, больше похожая на лапу, вцепилась в ее косу. И Магьер, и ее противник промокли насквозь и вывозились в грязи, что заметно замедляло движения. Она снова упала — на сей раз намеренно, перекатилась, увлекая за собой врага, и, навалившись на него, обеими руками со всей силы вонзила в его грудь острый кол.

Кровь брызнула ей в лицо. Существо, пригвожденное к земле, извивалось и пронзительно выло. Магьер так старалась удержать кол, что даже прикусила язык.

Существо дико извивалось, царапая когтями кол. Оно выгнулось с такой силой, что почти оторвало Магьер от земли, гортанный вопль сорвался с его мертвенных искаженных губ. И вдруг оно обмякло и безжизненно шлепнулось в грязь.

Магьер дождалась, когда противник окончательно затихнет, и лишь тогда метнулась к бронзовому сосуду. Схватив сосуд и пестик, она с размаху ударила пестиком по бронзовому боку сосуда.

Над улицей раскатился оглушительный звон. Вернувшись к поверженному врагу, Магьер вновь и вновь колотила пестиком по сосуду. Зупан, стоявший на пороге общинного дома, зажал ладонями уши, не в силах выдержать непрерывного звона. Наконец все стихло, и Магьер наглухо запечатала сосуд крышкой. Она стояла над трупом недавнего противника, и не слышно было ни единого звука, кроме ее тяжелого, прерывистого дыхания.

Зупан Петер метнулся было вперед — то ли чтобы помочь охотнице, то ли поглядеть вблизи на убитую тварь, — но Магьер предостерегающе вскинула руку.

— Не смей! — хрипло выдохнула она. — Стой, где стоишь, ясно? Они и убитые опасны.

— Охотница… — Зупан Петер запнулся, смятенно подыскивая слова. — Видела ты раньше когда-нибудь такое чудище?

Магьер окинула взглядом окровавленный труп и покачала головой:

— Нет, зупан. Не видела.

Потрясенный до глубины души, зупан смотрел, как она достает из мешка веревку и кусок холста. Небеленый холст был покрыт черными запекшимися пятнами. Магьер завернула труп, перетянула веревкой лодыжки убитого. Затем она проворно собрала свое снаряжение и закинула мешок на плечо. Запечатанный бронзовый сосуд она сунула под мышку.

— Все кончено? — спросил Петер.

— Нет. — Магьер свободной рукой крепко ухватила веревку. — Теперь я должна избавиться от этих бренных останков и окончательно упокоить дух, который в них обитал. К утру вы будете свободны от страха.

— Э… тебе нужна помощь? — Иванко этот вопрос стоил немалого труда, но зупан не желал прослыть трусом.

— Я должна все сделать одна, — коротко ответила Магьер, и слова эти прозвучали как приказ, которому невозможно было не подчиниться. — Мятежный дух не захочет уйти с миром. Он будет сражаться за свое существование — и драка эта, поверь, будет пострашнее той, что ты уже видел, — а уж если поблизости окажется тело, которое он сумеет захватить, все мои труды пойдут прахом. Пускай до утра никто и не приближается к лесу, не то я не поручусь за его жизнь. Если все пойдет как надо, мы больше никогда не увидимся.