Кристофер Сташеф - Волшебник в хаосе. Волшебник в Мидгарде. Волшебник и узурпатор

— Надеюсь, и тебе не хотелось бы, чтобы они узнали, из какой ты деревни.

— Угадал, — хмуро ответил Крел. — Ты предлагаешь мне сделку?

— Нет, всего лишь указываю на взаимную выгоду, — возразил Гар. — Просто ни мне, ни тебе не выгодно, чтобы нас узнали.

— То есть ты не скажешь бандитам, откуда я, а я — кто ты такой на самом деле, — задумчиво произнес Крел. — Но прежде, чем я соглашусь, хотелось бы знать, что ты здесь делаешь.

— Меня поймали, — просто ответил Гар. — Вот я и пытаюсь выяснить, как бы мне уцелеть, когда бандиты пойдут захватывать город и погонят нас перед собой, а меня впереди всех — прямиком на рогатины горожан. Или что там у них будет. Пока что я в выигрыше — никто из них не догадывается, на какие хитрости я способен. А что здесь делаешь ты?

— Что и другие, — с горечью произнес Крел. — Хочу быть в числе победителей.

Гар на мгновение уставился на юношу, размышляя, на что, собственно, рассчитывает Крел. Или же он лишь потому заинтересован в победе, что судьба занесла его в стан генерала?

Гар кивнул:

— По рукам?

— По рукам? — нехотя ответил Крел.

— Не поверю, чтобы он предал память своих друзей! — ужаснулась Алеа.

— И я не верю, но разве могу упрекнуть его за сделанный выбор после всего, через что он прошел, — отвечал Гар. — А как у тебя дела? Узнала что-нибудь стоящее?

— Ничего, за исключением того, что все без исключения пребывают в уверенности, что Алая Рота их защитит, и ни о чем не беспокоятся. — Ей хотелось выть от отчаяния. — Я, конечно, попыталась вложить им в головы нужные мысли, немного попугать. Но они, все как один, отмахивались от меня, словно от назойливой мухи.

— То есть одновременно и верили в Алую Роту, и боялись ее, — задумчиво произнес Гар. — А как тебе город в целом?

— Нет и намека на правительство, если это тебя волнует, — устало ответила Алеа. — Кстати, здесь идет бойкая торговля. То и дело к берегу пристают баржи, приходят подводы с товарами, одни грузят, другие разгружают, если это тебе, конечно, интересно.

— В принципе да, — медленно отозвался Гар.

Алеа напряглась, пытаясь уловить, что стоит за столь кратким ответом — ага, образ города как центра паутины, где каждая нить вибрирует жизнью.

— Понимаю, — ответила она, — город управляет деревнями и без правительства.

— Только как центр торговли, — уточнил Гар. — Но деревень много, а город один. И если купцы перестанут иметь с ним дело, то это тотчас отразится и на деревнях, причем не лучшим образом. Они зачахнут, а случись недород, то вообще останутся без пропитания. И тогда жди повальный голод и мор.

— Нет, купцы этого не допустят! — с жаром воскликнула Алеа.

— Разумеется, — согласился Гар после короткого молчания, — но рынок целиком и полностью в их руках, а значит, и судьба деревень.

— Ну а ты, ты-то нашел наконец правительство? — с ехидцей спросила Алеа.

— Нет, — выдавил из себя Гар. — Но, кажется, я начинаю понимать, как они без него обходятся. Разумеется, — поспешил добавить он, — система работает, лишь пока у города не слишком разрастутся аппетиты.

— А это уже забота жриц, — задумчиво произнесла Алеа, — жриц и мудрецов.

— Верно. — Ей было слышно, что Гар все еще размышляет на эту тему. — Кажется, храмы — единственное место, где Алой Роте нечего делать.

Но Алеа уловила еще одну мысль, которую Гар почему-то попытался скрыть от нее. Что экономический диктатор — все равно диктатор, а значит, у Алой Роты все-таки имеется свой интерес.

На следующий день Алеа отправилась переговорить с людьми, которые, по всей видимости, не давали купцам стать диктаторами. Поднимаясь по ступеням храма богини, она не переставала думать о том, что жрица скорее всего не придаст экономике слишком большого значения.

Алеа вошла в прохладное помещение под куполом и остановилась перед скульптурным изображением богини-матери.

Никаких сидений здесь не было, и поэтому девушке пришлось простоять полчаса, рассматривая скульптуру и сравнивая ее с Фрейей. Наконец вошла жрица и, окинув посетительницу пристальным взглядом, по всей видимости, решила, что та молится. Остановившись на почтительном расстоянии, она подождала, пока Алеа, слегка нахмурив брови, не повернулась к ней.

— Ты пришла только для молитвы, — мягко поинтересовалась жрица, — или хочешь поговорить со мной?

— Я хочу стать жрицей, — ответила Алеа. — Или по меньшей мере понять, обладаю ли я даром благочестия.