Сэбайн Бэринг-Гулд - Книга призраков [litres]

– Она послала их Хекстам, – прошептала Элизабет.

Затем руки принялись ощупывать чайник, вынули из него несколько монет.

Через минуту, монеты были брошены в направлении паперти и зазвенели по камню.

Сколько именно монет было брошено, Хокины не знали.

Руки собрали наволочки, поместили внутрь чайник и серебряные ложечки, подбросили получившийся сверток вверх; ветер подхватил его и перенес через стену кладбища к дому Хекстов.

Набежавшие облака скрыли луну, кладбище погрузилось в темноту. Прошло полчаса, прежде чем луна появилась снова. Хокины увидели, что на кладбище все замерло.

– Думаю, мы можем идти, – сказал Джейбиз.

– Погоди, давай соберем все, что она оставила нам, – остановила его Элизабет.

Они пошарили по паперти, собрали монеты. Но сколько их было, они не могли сказать, пока не вернулись домой и не зажгли свечу.

– Сколько она нам оставила? – спросила Элизабет.

– Ровно три фунта, пять шиллингов и четыре пенса, – ответил Джейбиз.

Некоторое число южноафриканских буров – насколько оно велико, или, наоборот, мало, в точности неизвестно, – обладают тем, что мы называем совестью, в приблизительно таком же количестве, сколько зачатков глаз у устрицы и суставов у змеи, из которых в течение долгих веков могут произрасти настоящие глаза и ноги; равно и у них эти зачатки могут при определенных условиях превратиться в полноценное чувство.

У Якоба ван Хеерена это чувство находилось в самом зачаточном состоянии.

Он занимал Херендорп, ветхий дом у подножия холма, в котором проживал с женой и взрослыми сыновьями и дочерьми, имел лошадей и крупный рогатый скот.

Когда началась война, Якоб водрузил на фронтоне белый флаг; офицеры и солдаты британской армии направлялись на ферму, не подозревая о предательстве, и становились легкой добычей ее владельца и его сыновей.

По этой причине Херендорп получил дурную славу, его было приказано сжечь, женщин препроводить в концентрационный лагерь и содержать в нем за счет английских налогоплательщиков. Избавившись от женщин, Якоб и его сыновья получили полную свободу действий, чем и пользовались в полной мере. Что касается их лошадей и крупного рогатого скота, то им были выданы расписки, которые давали им право потребовать полное возмещение убытков по окончании военных действий.

Возможно, Якоб и его сыновья присоединились бы к отряду какого-нибудь генерала-бура, но предпочитали действовать самостоятельно, и их своеобразная тактика оказалась чрезвычайно успешной.

Один из подвигов, в котором Якоб проявил свою смекалку и которым необычайно гордился, заключался в следующем: изображая раненого, он катался по земле, размахивал белым платком и просил воды. Молодой английский лейтенант, наполнив чашку, прибежал к нему, и получил пулю прямо в сердце.

Когда война окончилась, ван Хеерен заново отстроил ферму и вернул из концентрационного лагеря жену и дочерей, которые, благодаря средствам английских налогоплательщиков, стали пухленькими, как куропатки.

Как только новый Херендорп был готов к заселению, Якоб взял большой нож и сделал на дверном косяке семнадцать зарубок.

– Зачем это? – спросила его жена.

– Именно столько англичан я отправил на тот свет.

– Ну, – сказала она, – если бы мне не удалось опередить тебя по количеству убитых красношеих, мне было бы стыдно за себя.

– Скольких я уложил в открытом боя, я не считал, – отозвался бур. – Это лишь те, которых мне удалось обмануть белым флагом.

Последним англичанином, убитым Якобом ван Хеереном, когда тот попросил у него стакан холодной воды, был лейтенант Анерин Джонс, единственный сын в семье; его вдовая мать жила в Северном Уэльсе. Анерин был для нее всем, ее единственной гордостью. Она жила им, думала о нем, ее сердце было связано единственно с ним. Она не мыслила себе жизни без него. Когда ее известили о гибели сына, горю ее не было границ. Единственная радость исчезла из ее жизни, свет с неба померк. Отныне ее уделом стали отчаяние и безграничное горе, и она ждала смерти, как избавительницы от бесцельной жизни, лишенной надежд.

Вскоре был заключен мир, вернулись товарищи Анерина, и поведали ей обстоятельства, сопровождавшие смерть ее сына.

Сердце старой валлийки вспыхнуло огнем. Ее охватил бессильный гнев. Она не знала имя человека, который нанес удар ее сыну, она плохо запомнила имя места, где это произошло. Но если узнать, она приложит все силы, чтобы добраться до Южной Африки и поразить убийцу сына в самое сердце. Подлого предателя. Как же это сделать?