Николай Осипов - Несбыточные путешествия в небывалые страны света [Затерянные миры, т. XXV]

Таким образом заключен мир, Циркумвалационная линия срыта, и мы, получа свободу, возвратилися опять к Эндимиону.

Теперь самый удобный случай описать как землю, так и нравы жителей в Лунном царстве Эндимиона.

Когда в сей земле человек состареется, то не умирает; но исчезает наподобие дыма. Все тамошние жители довольствуются одною пищею, которая состоит из жареных на угольях лягушек. Они их не едят, но только глотают восходящий от них дым и пар. Вместо обыкновенного питья пьют воздух, который выдавливают в стакан наподобие сока. В сей земле безволосые почитаются отменными красавцами; напротив же того, в Кометной земле лучшею красотою почитается долговолосие. Виноград у них подобен граду; и когда у нас идет град, то надобно знать, что в то время трясут в сей земле виноградные деревья. Богатые люди носят стеклянные платья, а бедные медные, потому что в сей земле как стекло, так и медь можно прясть, как лен или хлопчатую бумагу. Лунные жители употребляют свои глаза так точно, как мы употребляем очки; они могут их вставливать и вынимать, когда им угодно. Если кто потеряет свой глаз, то занимав другой у своего соседа. У кого много глаз, тот почитается у них богатым. Глаза у них столько же дороги и важны, сколько у нас деньги.

В Королевском дворце видел я многие весьма чудные и совсем невероятные вещи. Видел там один колодезь, который не очень глубок; но когда кто в него спустится, то услышит все, что на нашей земле ни говорят. Также есть там одно зеркало, в котором видно все, что у нас ни происходит. Теперь могу моих читателей уверить по самой чистой и добросовестной сочинительской справедливости, что посредством сего зеркала мог рассмотреть подробно все дела и поступки нашего человеческого рода; видел в нем ясно все тонкости кабинетов, все узлы и завязки судебных мест, все домашние и хозяйственные неустройства, все происходящие в женских спальных комнатах проказы; одним словом, все побудительные причины трусости, страха, ласкательства, почтения, любви, ненависти, славолюбия, любочестия, корыстолюбия и всех человеческих пороков и добродетелей. Мог бы о том написать большие и огромные томы; но читатель мой не должен от меня того опасаться.

Простяся с Королем и со всем его двором, получили мы в подарок по два хрустальных и по пяти медных платьев, и, направивши паруса, поехали по неизмеримому пространству воздуха. Дорогою провожал нас целый полк Гиппогрифов, расстоянием от столицы более пятисот миль. Проехавши великое множество разных земель, пристали наконец к Дневной звезде, которая начала уже быть обитаемою, и старалися там запастися свежею водою. После того въехали в Эклиптику, и, оставя Солнце влеве, пристали к одному острову, который был с наружного вида очень красив и обещал нам много доброго.

Тут напали на нас подвластные Солнцу Нефелокентавры, почитая нас неприятелями, но, когда объявили мы им о заключенном мире, то отступили они от нас назад.

Проплывши всю ночь и следующий день, пристали мы к Фонарному острову, который лежит между Плеядов и Эклиптики. Сошедши на берег, не нашли там ничего, кроме одних фонарей, которые прохаживалися наподобие человеков. Одни из них были малы и темны, коих признали мы простым и подлым народом; другие же были велики и светлы, и составляли богачей и знатное дворянство; но число их было невелико. Все они приласкали нас очень вежливо, расспрашивали о разных новостях и звали к себе в гости; однако ж мы на ласки их не поддавались, опасаясь какого-нибудь под ласкою обмана. Королевский дворец построен посреди города. Всякую ночь каждый гражданин должен туда прийти и дать отчет в своих поступках и поведении. Преступникам нет никакой другой казни, как только что их погашают; а сие служит у них некоторым родом смерти.

Подошли мы к судебному их месту, и к великому нашему удивлению увидели несколько фонарей из собственных наших домов. Они рассказали нам наши домашние обстоятельства, которые многим из нас не очень были приятны.

Пробывши там всю ночь, поехали мы поутру очень рано и приплыли под самые облака. Мимоездом видели славный город Нефелококцигию, однако ж за противным ветром к нему не пристали. В сем городе царствует Коронус, рожденный от Коттизиона, упоминаемого стихотворцем Аристофаном, который никогда не писал неправды.

Спустя потом трои сутки могли мы приметили очень ясно земной наш Океан; но блестящих и светящихся земель уже более не видали. На четвертый день сделалася тишина. Потихоньку спустилися мы в море; начали пить, есть, прохлажаться и веселиться. Океанское море было тихо и чисто, как вымытое Богемское стекло; на что прельстясь, пошли мы в него купаться.