Ярослав Морозов - Ларин Петр и параллельный мир

Собеседница важно надула губы и, чтобы не показаться несведущей в светской жизни царского двора, пренебрежительно выдавила:

— Это я слышала, милочка, однако хотелось бы подробней узнать обо всём. Как его имя?

Придворная родственница тоже была не очень-то осведомлена обо всём происходящем и задуманном морским владыкой, однако и она сделала многозначительный вид, что будто бы всё знает, но это великая тайна.

— Дорогая, — вздохнула придворная дама, — сказать всего не могу, но по большому секрету намекну вам, что зовут его Пётр.

— Пётр?

— Да.

Тихоокеанская родственница знатной придворной дамы напрягла две свои последние умственные извилины, но никак не могла вспомнить никого из сухопутных магов с таким странным и редким для обитателей морей и океанов именем.

— А как его фамилия? — бросив напрягать свою девичью память, спросила она.

Придворная дама забыла, а скорее всего не знала фамилии или прозвища сухопутного мага. Поэтому она сделала глубоко таинственный вид и закатила кверху глаза.

— Ой, милочка, — жеманно воскликнула рыбёшка, — у него такая сложная фамилия… Постой-постой, как это его прозвище… — атлантическая сельдь сделала глубокомысленный вид, будто вот-вот готова была произнести магическое слово, но, вдруг увидев экстравагантную медузу, проплывавшую вдали от них, неожиданно спохватилась и восхищённо вильнула хвостиком.

— Так как его прозвище? — сгорала от нетерпения собеседница. — Как фамилия?

— Какая «фамилия»? — забыв о разговоре, переспросила знатная рыбка. — Прости, милая, не сейчас! Мне необходимо переговорить с придворным модельером.

— Но… — попыталась остановить собеседница свою дальнюю родственницу, однако та уже плыла в направлении стильной медузы.

— После, милочка, — бросила на ходу придворная дама.

Оскорблённая тихоокеанская селёдка обиженно пустила несколько пузырей и, отплыв в противоположном направлении, тихо и злобно прошептала:

— Ну и дура!

Такие пустые светские разговоры или что-то в таком роде проходили почти на каждом пятачке главного зала, впрочем как и за его пределами. Неожиданно на середину зала выплыла белуга (придворный глашатай) и завыла стонущим голосом:

— Его царственное морское высочество владыка морей и океанов Великий Ардин!

В зале сначала возникло шумное оживление, придворные зашептались и тут же поспешили расступиться, чтобы дать пройти царственной особе. В зале воцарилась уважительная тишина, и придворные застыли в покорной выжидательной позе.

— Смотрите, смотрите, — тихонько шептались обитатели морского дна, завидев великого владыку, грандиозно шествующего в окружении телохранителей, — сам великий Ардин.

Морской царь медленно прошёл к трону и неспешно сел на своё законное место…

Пётр Ларин и его компания под присмотром царской стражи прошли по коридорам дворца и остановились перед входом в главный зал. Ребята тревожно переминались с ноги на ногу и молча переглядывались. Всех беспокоил предстоящий приём у грозного морского царя, который во многом должен был решить их дальнейшую судьбу.

— Чего остановились? — спросил шёпотом непоседливый Трошкин у Петра.

Пётр пожал плечами.

— Готовятся, — сказал он.

Ларин задумчиво стоял впереди ребят. Он чувствовал себя неплохо физически, хотя немного и знобило, но скорее не от холода и влажности, к которым он уже немного привык и почти не замечал этих неудобств, а от некоторой неопределённости и волнения перед предстоящей аудиенцией.

— Ой, ребята, — тихо прошептала Соня Туманова, — мне немножко страшно!

Витька скривился в усмешке, словно съел кислый лимон.

— Немножко — мягко сказано, — вздохнул он. — Меня всего передёргивает!

— Главное, не показывать своего страха и волнения, — постарался приободрить друзей Пётр, — мы ведь плохого ничего не сделали, а посему и злиться на нас нет причины.

Трошкин был не согласен, однако не стал спорить со своим товарищем, а только вяло произнёс:

— Чтобы тебя казнили, необязательно быть виновным.

Утопленники молча согласились и посмотрели на ворона, который едва держался на ногах от страха. За всё время, пока их вели по лабиринтам дворца, Нордон не проронил ни единого слова. Он только вздыхал и кряхтел, словно столетний дед. Впрочем, таким ворон и был.

Неожиданно дверь в главный зал отворилась и белуга-глашатай простонала во весь голос:

— Введите в зал новых утопленников!