Ярослав Морозов - Ларин Петр и параллельный мир

Мал Малым зло махнул пухлой ручонкой.

— Пётр Ларин не просто человек, — пояснил маг, — а избранный Судьбой.

Гнус не понимал, куда клонит собеседник.

— И что?

— А то, что такие избранники бывают покруче многих волшебников, — сказал маг. — Не обладая большим даром магии и волшебства, они намного могущественнее настоящих чародеев, потому что за ними стоят иные волшебные силы и Судьба!

Долговязому советнику не совсем была понятна философия Мал Малыча, однако тревога, с которой говорил маг, заставила с некоторым уважением посмотреть на простого мальчика, пожаловавшего к ним на остров.

— Так что делать? — растерянно произнёс Гнус.

Мал Малыч нахмурился, и было видно, как в прорезях его чёрной маски беспокойно блестят маленькие глазки. Однако он вдруг обрадованно воскликнул:

— Мы погубим его не силой, а хитростью!

— Хитростью?

— Да, — сказал маг. — Он сам откажется от Золотого Глаза!

Мал Малыч задумал что-то каверзное, и от этого настроение у злого мага резко поднялось.

— Пётр ещё ребенок, — усмехнулся чародей, — а все дети одинаковы: им бы баловаться, есть мороженое да прогуливать уроки!

Мал Малыч хитро посмотрел на собеседника, и до подлого Гнуса вдруг дошёл смысл задуманного злым магом.

— Великолепно! — воскликнул советник. — Вы, Мал Малыч, самый мудрый и самый могущественный волшебник!

Чародей в вечной маске зло оскалился.

— Никто ещё не выходил из Пещеры Наслаждений! — проскрипел колдун.

— Никто! — самодовольно подтвердил лакей.

— Тогда готовься к приёму дорогих гостей! — произнёс Мал Малыч и жестом приказал Гнусу удалиться.

Долговязый слуга почтительно склонился и, пятясь задом, выскочил из покоев своего господина. Мал Малыч, забыв о существовании всех проблем, сосредоточился только на одной. Этой проблемой был не кто иной, как простой мальчик из Санкт-Петербурга Пётр Ларин со своими верными и смелыми друзьями.

Прихватив с собой чемоданчик Витьки Трошкина, четвёртый пассажир опасной экспедиции неохотно двинулся в глубь острова на поиски пропавших ребят. На душе скребли кошки, и Нордон вздрагивал при каждом скрипе и шорохе.

— Где их теперь искать? — недовольно бубнил себе под нос старый и больной ворон. — Сгину тут ни за что, и никто не вспомнит о бедном Йордоне! — стонала учёная птица.

Так причитая, как старая вековая бабка, и ругая всех, и себя в том числе, ворон шаг за шагом углублялся в дремучие дебри. Озабоченный ворон неожиданно встретил ребят на полпути к месту высадки на остров. Неизвестно, чем бы закончились приключения птицы, если бы горе-путешественника не заметила глазастая Туманова.

— Смотрите, кто идёт! — воскликнула девочка.

— Да это же наш лоцман! — удивился Пётр Ларин и указал на ворона своему другу.

Витька скептически уставился на ворона.

— Не знаю, Нордон это или нет, — язвительно и беспокойно заметил кучерявый мальчик, — но то, что у него мой чемоданчик, так это факт!

— Эй, Нордон! — окликнул ворона Пётр Ларин. — Далеко ли собрался, дружище?

— Ой! — в испуге воскликнул ворон.

Нордон очень обрадовался неожиданной встрече с друзьями и чуть не всплакнул от радости. Он так расчувствовался, что в первое мгновение потерял дар речи.

— Вы… — хватая свежий воздух длинным клювом, с трудом выдавила говорящая птица.

— Мы!

— Так куда ты направляешься с моим чемоданчиком? — поинтересовался Трошкин. Может, и ты нанялся на работу к Мал Ма-лычу?

Нордон ничего не ответил, а только замотал головой. Он был несказанно рад! Даже вечный забияка и грубиян Витька Трошкин вызвал у старого ворона тёплые чувства.

Увидев состояние Нордона, Соня всполошилась.

— Что с тобой, Нордон?

Ворон выдавил улыбку:

— Ничего!

Ребята ничего не понимали. Они обступили своего товарища и внимательно посмотрели на него.

— Заболел или кто обидел? — предположила девочка.

— Нет.

— Тогда чего ты такой кислый? — возмутился Пётр Ларин.

Витька забрал свой чемоданчик у Нордона и не преминул съязвить:

— Наверное, он испугался!

Пётр с Соней зашикали на Трошкина.

— Как тебе не стыдно, Трошкин! — пристыдила товарища сердобольная девочка, у которой один вид ворона Нордона вызывал сочувствие и жалость.

Ларин также встал на защиту члена своего экипажа:

— Негоже, Витя, так подшучивать!

Однако слова Трошкина не обидели Нордона. Он глубоко и протяжно вздохнул и наконец-то обрёл дар речи.