Тимофей Царенко - Три сапога - Пара

– Ах, мистер Салех, вы просто не понимаете! Но ничего, пройдет время, и я изменю ваше мнение об аристократии.

– Гринривер, я бью для тебя людей, ношу чемоданы и похмеляю поутру. За то, чтобы я соглашался с твоим мнением, ты мне не платишь.

– А если буду? За какие деньги вы согласитесь лизать мне задницу?

Салех задумался. Ему уже платили больше, чем гвардейскому полковнику.

– Боюсь, на подобное денег нет даже у твоего отца, – покачал головой инвалид.

На эту фразу Ричард озадаченно промолчал, но спорить не стал. Чем несказанно удивил бывшего лейтенанта.

– Ничего, мистер Салех, я еще куплю вашу душу. Я еще не встречал человека, что устоял бы перед теми соблазнами, что дает ему положение.

– А я и не планирую такой подвиг. Просто привык называть вещи своими именами. Ты богатенький мальчик, который решает все свои проблемы деньгами. И тебя в моих глазах извиняет только то, что ты отморожен как полк кирасиров, и ставишь на кон свою шкуру, которая у тебя одна, так же легко, как и деньги, которых у тебя не счесть. Это много стоит. Но все равно ты мудак и сволочь.

– Ах, мистер Салех, вы даже не представляете весь список моих пороков. Я похотлив, мстителен…

– Ричард, заткнись! – послушав долгожданную тишину, бывший лейтенант осторожно добавил. – Пожалуйста.

Под зловещее молчание графеныша приятели зашли в здание, где висела табличка «приемная комиссия».

В помещении было тихо и пустынно. Здание было старым, и носило следы достаточно бережного ремонта. Кое-где из стен выступали крупные камни. Часть плитки на полу была взломана корнями. В воздухе витал дух не старины, – древности!

Ричард тоже подавленно молчал. Происходящее выбивалось и за его жизненный опыт. Стены становились все выше, и потолок тонул в дымке. Казалось, молодые люди стоят на краю бесконечного пространства. То же самое испытывает человек в первый раз увидевший океан.

– Молодые люди? Вы абитуриенты?

Наваждение схлынуло. Здание снова стало нормальных размеров. Одна из дверей оказалась открыта, и в проеме показалось новое действующее лицо. Незнакомец был низок, лыс, и казалось, состоял из одних сферических поверхностей. Серые глаза навыкате, круглый едва заметный подбородок, покатые плечи и выдающееся брюхо. Все это подчеркивал костюм коричневого цвета. Рей был готов поклясться, что ботинки на незнакомце тоже круглые.

Убедившись, что внимание привлечено, незнакомец продолжил.

– Проходите быстрее, я не советую задерживаться в этом месте надолго. Мы его давно не кормили.

Не став выяснять подробности, приятели пересекли зал, едва не прижимаясь друг к другу. Последние слова незнакомца настораживали.

– Имя, возраст, специальность?

– А? – Салех огляделся. Он стоял в большом светлом кабинете. За столом сидел круглый дяденька. В широко раскрытые окна врывался теплый ветер.

– А где… – Ричарда нигде не было, хотя буквально пару ударов сердца назад он стоял рядом и в воздухе витал запах его одеколона.

– Тоже заполняет документы. Не теряйтесь. В этом году вы первые, – мужчина взглянул на Салеха через круглые очки, которые держались на круглом носу безо всяких дужек. – Имя, возраст, род занятий?! – рявкнул незнакомец басом.

Салех рефлекторно вытянулся по стойке смирно.

– Рей Салех, тридцать четыре года, лейтенант двадцатого пехотного полка в отставке.

– Салех, Салех, ага… Нашел! Травмы, увечья, психологические расстройства?

– А…

-Так и запишем, ибицильность…

– Ноги нет... – прошипел Салех, изрядно натренированный общением с Гринривером, не сорвавшийся только по этой причине.

– Какой?

– Чего?

– Какой ноги нет?

– Левой… Я очень извиняюсь, а это разве так незаметно? – подтверждая свои слова, Салех топнул ногой в протезе.

– Сколько яблок я держу?

Бывший лейтенант с непониманием уставился на своего собеседника. И на его руки, которые лежали на столе.

– Что?

– Лейтенант, ты совсем тупой? Повторяю вопрос: сколько яблок я держу?

– Ноль! Ни одного. А в чем смысл этого вопроса?

– Читать умеешь?

– Полное среднее образование. Курсы младшего офицерского состава.

– Это понятно. А читать то умеешь?

– Грамотный! Вы меня совсем за идиота держите?

– Нет. Имя свое написать сумеешь?

– Да!

– Докажи.

– Что?

– Говорю, докажи. Напиши свое имя вот на этом листке.

Тяжело вздохнув, и мысленно извинившись перед Ричардом за то, что отбирает у него титул самого сложного собеседника, Рей склонился над столом и старательно вывел свое имя на листке бумаги.